«Этот спектакль целого репертуара стоит!»
В субботу, 17 октября, в 1000-й (тысячный!) раз будет сыгран спектакль «Смешной» (по Ф. М. Достоевскому) в «Классическом театре» — маленьком петербургском театре с большой буквы
«Смешной» — пожалуй, единственный спектакль в истории современного отечественного театра, которому посвящена книга — не режиссера, не театроведа, а рядового, но профессионального, зрителя Бориса Майзеля. Называется монография «Театр и несть ему конца», издана она в 2009-м.
Спектакль по рассказу Федора Достоевского «Сон смешного человека» Леонид Мозговой хотел сделать «давным-давно». С этой идеей он в 1994 году пришел к художественному руководителю «Классического театра» режиссеру, ученице Георгия Товстоногова и Розы Сироты Людмиле Мартыновой. Людмиле Николаевне идея понравилась. Приступили к репетициям в Доме ученых на Дворцовой набережной, но оттуда «Классический театр» вскоре попросили. Как позже шутили Мозговой и Мартынова, «Смешной» не прижился в великокняжеских покоях. Вероятно потому, что чувствовал себя там инородным телом. Поселился он в мансарде дома во дворе-колодце (втором, дальнем) на Малой Посадской, нисколько не смущаясь тем, что к дому этому Федор Достоевский никакого отношения не имеет, и вот уже почти два десятилетия в комнате со старой скрипучей мебелью неожиданно — для зрителей — появляется из сундука и в полумраке, со свечой в руке, ведет свой сбивчивый от волнения рассказ. В заглавной роли — Леонид Мозговой, сыгравший Гитлера и Ленина в фильмах Александра Сокурова «Молох» и «Телец». Фото: Галина Попова
Прямая речь
Леонид Мозговой:
— Мансарду «Ленконцерт» предоставил мне в качестве временного жилья. 17 апреля 1996 года мы сыграли премьеру, и зритель, сам того не подозревая, стал приходить ко мне домой. Потом я съехал отсюда, а «Смешной» остался. В нашем спектакле нарушены законы театра. Это своего рода антитеатр. Я обращаюсь к зрителю, находящемуся в полуметре от меня. Игра идет на полушепоте, на полувзгляде. В традиционном театре зритель только сопереживает. А в интерьерном, вмещающем, как у нас, 18 — 20 человек, способ общения актера и зрителя — непосредственный, от сердца к сердцу, от души к душе. Я не имею в виду те случаи, когда актеры начинают заигрывать со зрителями, вытаскивать кого-то на сцену. В таких случаях спектакль превращается в балаган, что я считаю недопустимым. Все должно быть органично и очень корректно.
Людмила Мартынова:
— Отказ от традиционной сцены и максимальное приближение актера к зрителю обеспечивает тот крупный план, при котором достигается эффект соучастия актера и зрителя. Эстетика нашего театра предусматривает соотнесение литературного материала и театрального пространства. Это значит, что для своих постановок мы выбираем то пространство, в котором могли бы жить литературные герои. О других постановках в мансарде речи быть не может. Мы уверены: мансарда должна принадлежать только «Смешному». Да, в этом есть что-то мистическое. Но мы уже не раз убеждались, что Смешной никого в свой дом не пускает! И в то же время сам никуда не желает выезжать! Были попытки поселить его в Музее Достоевского, он не захотел этого! Спектакли провалились! Время от времени возникали приглашения в разные города и страны, но даже на Авиньонский фестиваль поездка не состоялась. В Авиньоне не было найдено адекватное мансарде театральное пространство, которое могло бы Смешного устроить, и он взбунтовался!
В «Смешном», по-видимому, все соединилось: мечта актера, его одержимость материалом, и наша — Мозгового, моя и Розы Абрамовны Сироты — любовь к Достоевскому, к Петербургу Достоевского и к Петербургу вообще. Думаю, что любовь и постижение Достоевского у меня от Розы Абрамовны, моей духовной и творческой матери.
Иногда мне кажется, что «Классический театр», несмотря на все трудности нашего бытия, жив благодаря Достоевскому и Смешному. Смешной — это уже не артист Мозговой и не режиссер Мартынова. Это какая-то другая реальность, которая существует независимо от нас. К Смешному, а значит, и к Достоевскому приезжают люди со всех концов мира — из Хельсинки, Парижа, Лондона, Нью-Йорка, Токио. К Смешному обращены телефонные звонки с вопросом, где и когда можно посмотреть спектакль. Своей, самостоятельной жизнью, независимой ни от создателей, ни от обстоятельств, давно уже живет и сам спектакль. И это радует. Радует и достаточно пристальное на сегодня внимание к спектаклю театралов города. На него просятся актеры, режиссеры, критики. Прошло время необъяснимого невнимания и стыдливого неупоминания о нас в прессе, что тоже не может не радовать. Хотя, по большому счету, и Бог-то с ними, со всевозможными знаками отличия, суета все это. Главное ведь остаться не на газетных полосах, а в душах людей. И Смешному, кажется, это удается.
Леонид Мозговой вспоминает, что получил за этот спектакль самый большой комплимент в своей творческой жизни: «Женщина сказала — не мне, администратору, — что у нее несколько лет назад муж покончил с собой. «Если бы он посмотрел спектакль, он бы не сделал этого!..»
Из других, многочисленных, откликов на спектакль приведем три.
— «Смешного» я посмотрел не единожды. Каждый раз Леонид Мозговой играет немножечко по-другому. Что-то меняется, а что, объяснить не смогу, это «что-то» неуловимо. Скажу только, что, зная рассказ наизусть, я всякий раз получаю ответы на вопросы, которые ставит передо мной жизнь — сейчас, а не год и не два назад.
— Достоевский говорил, что мир спасет красота, потому что он был безнадежным мечтателем! Но хорошо бы через эту мансарду пропустить весь Петербург, всю Россию — как через чистилище! Помните фильм с участием Симоны Синьоре, где один из героев говорит: «Это не мансарда — это путь в высшее общество!» Не про мансарду ли Смешного сказано?!.
— Этот спектакль целого репертуара стоит!..
Справедливости ради, следует сказать, что в «Смешном» также заняты Ирина Балай, Татьяна Каретина, Ольга Ефимова.
Единственный минус в работе «Классического театра» — его «действующие лица» страшно далеки от коммерции и не умеют, выражаясь современным языком, продвигать свой театр, который мог бы стать гордостью России. Но и при этом «Классический театр» участвовал и становился лауреатом большинства отечественных театральных фестивалей, представлял нашу страну в Лейпциге и в заокеанском Бостоне.
В репертуаре театра помимо классических постановок, таких, как, например, «Три сестры», есть спектакль «Среди миров…» — композиция Ирины Свердловой и Людмилы Мартыновой по романам Федора Достоевского «Подросток», «Преступление и наказание», «Идиот», «Братья Карамазовы», «Бесы». Он играется на лестнице дома Виельгорских на Итальянской улице, и если не заслуживает книги, то отдельного рассказа точно.
