«Галка, если увидишь полицая, — пой «Во поле березка стояла»…

Младшая сестра легендарной Зины Портновой рассказала о детстве героической пионерки, о семье, о войне

В списке «Женщины — Герои Советского Союза» — 95 человек. Одна из них — ленинградка Зина Портнова. В 41-м году, за 10 дней до войны, она, выпускница 7-го класса, вместе с младшей сестрой Галей отправилась на лето к родственникам в Белоруссию. Там их застала война. Там же, на станции Оболь Витебской области, Зина вступила в подпольную организацию «Юные мстители». Подпольщики — ученики 7 — 10-х классов местной школы — за два года уничтожили несколько мостов, железнодорожных составов, электростанцию, кирпичный завод, льнозавод, водокачку. В августе 1943 года Зина Портнова отравила пищу в немецкой столовой — погибло больше 100 эсэсовцев. Тогда же она ушла в партизанский отряд. В декабре 43-го возвращалась с задания и, проходя по деревне Мостище, была схвачена: ее опознала мать одного из полицаев. Зину отправили к гестаповцам. На одном из допросов она выхватила пистолет следователя и застрелила его и еще двух гитлеровцев. Пыталась бежать, но была поймана. Девушку пытали, выкололи глаза, а потом расстреляли. Никого из своих товарищей она не выдала. В 1958-м по настоянию белорусских партизан Зина Портнова посмертно была награждена медалью «Золотая Звезда».

Корреспондент «ВП» беседует с той самой младшей сестренкой — Галей (сейчас она Мельникова), которой в 41-м году было 7 лет. Галя тогда тоже ушла к партизанам, с нею Зина прощалась, уходя на свое последнее задание. Галина Мартыновна живет в Петербурге. Уголок в одной из комнат в ее квартире на Нарвской Заставе, оформленный фотографиями, картинами, наградами, — полностью посвящен Зине.

— Галина Мартыновна, в июне 41-го вы с сестрой отправились из Ленинграда в Белоруссию, где вас и застала война...
— Да. Мы ехали с родственниками — дядей Колей, тетей Ирой и двоюродными братьями Леней и Колей. Мама потом вспоминала: на платформе к ней подошла какая-то женщина и сказала: «А что это ты детей отправляешь? Война же скоро». У мамы сжалось сердце, но она подумала: «Что за глупости? Какая война!» Несколько дней страшно расстраивалась. А через 10 дней напали немцы.

— Как война началась для вас?
— Мы приехали на станцию Волковыск, на границе с Польшей. Жили в большом доме — бывшей барской усадьбе. Помню вечер накануне: дядя Коля пришел с работы, у него отчего-то поднялась температура, его отпаивали чаем. Потом мы легли спать. А утром я проснулась от тишины. В комнате никого не было — ни братьев, ни сестры. Что такое? Я вбежала в гостиную, а там стоят тетя Ира с Зиночкой, обнявшись, и плачут. Я: «Что случилось?» А они: «Галка, война началась!» В это время позвонил по телефону дядя Коля (он был начальником станции) и говорит: «Срочно приезжайте!» Помню, бархатная салфетка на круглом столе лежала, тетя Ира схватила ее, кинула туда какие-то тряпки, будильник, завязала в узел, и мы бросились на станцию. Там уже стоял готовый к отправке товарный эшелон, битком забитый людьми. Тетя начала меня подсаживать в вагон, а люди обратно выталкивать — места нет! Поезд ушел, подали второй эшелон, и он долго-долго не уходил. Выяснилось, что тот, первый, начисто разбомбили! Под бомбежками мы доехали до Витебска. Там купили билеты на Ленинград — отправление через 4 дня. А уже через два дня город взяли немцы. Мы пошли пешком на станцию Оболь к бабушке — 60 километров. Когда шли по шоссе, начался немецкий налет. Помню, тетя Ира бросила узелок, мы по откосу съехали в кусты. Лежим, ждем. И вдруг, когда самолеты летели прямо над нами, на дороге зазвенел тот будильник в салфетке…

— В Оболи Зина вступила в организацию «Юные мстители». Каким осталось для вас в памяти это время?
— Подпольное движение создала комсомольская активистка Ефросинья Зенькова. Она собрала 30 надежных ребят из школы — после их число росло. Зину взяли с самого начала — она была самой младшей, единственная пионерка, ее все очень любили и уважали. Зина была очень бойкая, внимательная, доброжелательная, ласковая. Мне тогда было 8 — 9 лет, и я, конечно, ничего не знала. Помню, у Зиночки собирались друзья. Меня тогда высаживали на завалинку и говорили: «Галка, у нас вечеринка, если увидишь полицая или кого-то подозрительного, пой «Во поле березка стояла». И я пела. Вообще в это время Зина была мне как мать — ухаживала, следила, учила читать и писать. Например, говорила: «Запомни наш адрес: Балтийская, 24. Если что-то случится, ты будешь знать, откуда ты, где живут наши родители!»

— Каким образом вы попали в партизанский отряд?
— Это было в августе 43-го. На одной из вечеринок девушки сообщили, что людей начинают увозить в Германию. Я тогда спросила Зину: «И мы тоже поедем в Германию?» Она обняла меня: «Галенька, мы никуда не поедем! Мы в партизаны уйдем, только ты молчи!» На следующий день она попросила меня одеться как следует, сказала, что вернется завтра, и ушла на работу в офицерскую столовую. Вместе с другими подпольщиками я отправилась в партизанскую зону — за Западную Двину: там, в глубоком тылу у немцев, была настоящая советская власть, действовало 16 партизанских бригад, и немцы туда носа не совали! Меня сразу определили в госпиталь — в избу, в которой лежали раненые. Я подавала им пить, читала стихи, пела песни, скручивала из парашютной ткани бинты. Зина пришла к нам на следующий день: именно тогда она отравила немецких офицеров. Но отравилась и сама: фашисты заставили ее попробовать суп. Несколько дней она болела, ее отпаивали молоком. Но выздоровела. Ее определили в разведку.

Родители Зины и Гали родом из Белоруссии. В 14-м году папа приехал в Петроград работать на Путиловский завод. Спустя несколько лет привез с собой молодую жену — маму. (На фото — маленькая Зина.)

— Спустя несколько месяцев Зину схватили...
— Да. Она ушла на задание, поцеловала меня, сказала: «Вернусь через три дня». Больше я ее не видела. Незадолго перед этим мы с ней отправили письмо родителям, которые ничего не знали о нас. Зина написала: «Здравствуйте, мамочка и папочка! Мы живы и здоровы, находимся сейчас в партизанском отряде, бьем немецко-фашистских оккупантов». Письмо это шло полгода, но родители получили его! А скоро им пришло еще одно послание — от командира партизанского отряда, где он на трех листах сообщал о подвигах и гибели Зины…

— Как сложилась ваша судьба дальше?
— Когда Зина не пришла в положенный срок, я побежала в штаб к начальнику бригады с вопросом: «Где моя сестра?» Меня не стали расстраивать, сказали: жива. И оставили у себя. Какое-то время я была при штабе. А потом, когда немцы начали проводить широкомасштабную операцию против партизан, меня отправили довеском к раненым на самолете на Большую землю. Попала в детский дом. Я помнила домашний ленинградский адрес и написала на Балтийскую, 24: «Дорогие мама и папа, я жива, приезжайте за мной». И ответ пришел: «Галочка, за тобой едет папа!» В один из дней мы сидели с девочками в комнате, били вшей, все были побриты наголо. Вдруг заходит воспитательница: «Галя, выйди на минутку». Я принялась платок повязывать, а она: «Не надо, иди!» Я вышла на крыльцо и увидела папу… Мы поехали в Ленинград. Помню Балтийский вокзал, бумажные полоски на окнах, разбитые дома. Мне казалось — весь город разбит! Потом я бежала по своей лесенке, звонила в колокольчик и встретила маму, которую не видела три с половиной года...

— Галина Мартыновна, еще совсем недавно о подвиге вашей сестры знал каждый школьник в нашей стране. А как с этим обстоит дело сейчас? Современные дети знают? Школьники встречаются с вами?
— Все зависит от учителя. Действительно, когда-то каждая вторая дружина в Ленинграде носила имя Зины Портновой. Была школа ее имени. Во многих учебных заведениях существовали музеи, которые в 90-е годы разорили. Но посмотрите, сколько у меня картин, рисунков, аппликаций, стихов, писем и открыток от современных школьников! Есть несколько школ, педагоги в которых продолжают рассказывать о Зине. Это школы №249, 384, 387, 504, судостроительный лицей на Кронштадтской и другие. Спасибо им! Но хочу заметить, что если имя Зины еще помнят, то другие имена забывают. Среди наших землячек — это школьницы Лариса Михеенко, Нина Куковерова. О них надо чаще говорить, о них надо помнить.