Гений места
В воскресенье в Исаакиевском соборе служили Божественную литургию, которую сопровождали духовные хоры из Сербии и Валаамского монастыря, приехавшие выступить на фестивале «Великопостные концерты». Вход был свободным. Народ заполнил практически все огромное пространство храма. Примерно половина — верующие, они крестились. Половина — просто слушатели. Для последних прибывший из Москвы протодьякон Андрей Кураев комментировал происходящее действо. Я давно не была в Исаакиевском соборе и как бы заново увидела поразительной красоты и торжественности убранство храма. С ним у меня связаны воспоминания молодости. Когда-то давно, только приехав в Петербург и не имея работы, я поступила на сезонные курсы экскурсоводов. Устраивались они накануне лета в ожидании наплыва туристов: примерно за десять занятий в нас впихнули обширный материал по истории Исаакиевского собора, и уже через месяц, наскоро сдав экзамены, я сидела в крипте — подвальном помещении музея и ждала своей очереди. Иногда в день приходилось проводить по 7 — 8 экскурсий, которые длились 45 минут, и к концу дня зазубренный текст повторялся уже механически, как бы сам собой. Особенно советских экскурсантов интересовало, сколько золота ушло на золочение купола и других элементов убранства и сколько килограммов драгоценностей изъяли большевики при раскулачивании духовенства. Все повествование строилось именно на этих моментах, сюжеты мозаик и настенных полотен из Ветхого и Нового Заветов проговаривались мимоходом и многим были непонятны и неинтересны. Да и я сама воспринимала иконописные произведения просто как музейные экспонаты.
Кульминацией экскурсии был пуск маятника Фуко. Для тех, кто не застал этого устройства, поясню, что посередине собора на многометровом стальном шнуре была подвешена тяжелая стальная штука в виде репки. Под ней был нарисован круг с делениями, обозначающими градусы. На первом делении устанавливался брусок, а с другой стороны круга вдоль диаметра по воле экскурсовода запускался маятник. Минут через пять, к удовольствию публики, острие стальной репки сбивало брусок. Это было наглядной демонстрацией того, что Земля вращается. Примитивный научный опыт должен был символизировать торжество науки над религией.
И вот много лет спустя я стою в Исаакиевском соборе на литургии и вдруг понимаю, что именно ради этого момента и было построено это блещущее необыкновенной роскошью здание. Казавшиеся мне некогда отстраненными живописные полотна и знаменитые росписи Карла Брюллова и Николая Бруни, скульптурные композиции Клодта — все ожило, преобразилось и обрело смысл.
Раньше споры о том, возвращать ли Церкви храмы, превращенные в музеи, казались мне несколько искусственными: какая разница, где созерцать произведения искусства. Но теперь я уверена: церкви строились для того, чтобы в них молились люди. А музеи — для того, чтобы сюда приходили познавать и наслаждаться. И смешивать это неправильно.
