«И этот рай, что виден из окна
Еще прекрасней, ибо он не вечен»
К столетию Вадима Шефнера журнал «Звезда» выпустил сборник его стихов
— Какие идеи останутся после вас? — спросили поэта Вадима Шефнера в одном из поздних интервью. Он отрезал: никаких! Потому что жил он не идеями, а создавая особенный, свой образ мира — в котором можно жить человеку. Такой эпизод вспомнил литературовед Андрей Арьев: дело было в Фонтанном доме, где 16 января, с запозданием на четыре дня, поклонники Вадима Шефнера отметили столетие поэта. К юбилею поэта — коренного петербуржца, вечного ленинградца — Союз писателей Санкт-Петербурга и журнал «Звезда» выпустили сборник стихов разных лет. Книга называется «Непрерывность». Название взято из стихотворения, которое выбито на могильной плите поэта.
Смерть не так уж страшна и зловеща.
Окончательной гибели нет:
Все явленья, и люди, и вещи
Оставляют незыблемый след...
Мир пронизан минувшим. Он вечен.
С каждым днем он богаче стократ.
В нем живут наши давние встречи
И погасшие звезды горят.
Книга из трех частей. Это, во-первых, избранное самим Вадимом Сергеевичем в сборник «Архитектура огня», последний прижизненный. Затем — подборка из других книг. И — целый раздел шуточных стихов, взятых из его прозы: в них, по замечанию редактора книги Игоря Кузьмичева, поэт выражал себя ничуть не меньше, чем в любых других.
Черные столбики стихов на белом поле кажутся то извилистыми цепочками следов на снегу — тех самых, незыблемых, непрерывных. То поднимаются памятниками нерукотворными — не самим себе, не автору, а войне, Ленинграду, родному его Васильевскому острову, веткам, травам и сквознякам. Они просты и грустны как память.
Ученики, коллеги и редакторы, работавшие с Вадимом Сергеевичем, придя на встречу, вспоминали — о тех самых давних встречах. Которые, по словам поэта, живут в мире, составляя его.
Яков Гордин:
— Я не то чтобы близко знал Вадима Сергеевича — мы были знакомы. Он был значительно старше меня. Сейчас мы с ним почти ровесники — в это трудно поверить! В Союзе писателей, где он состоял, было много доносчиков, мерзавцев, бездарностей. Это было казенное и по сути своей достаточно отвратительное учреждение. Но — парадокс! — там было много и замечательных людей: Дмитрий Лихачев, Александр Володин, Аркадий и Борис Стругацкие… Одним из них был и Вадим Шефнер.
Был такой эпизод: я жил в Доме творчества. И как-то, спускаясь по лестнице, услышал разговор на необычайно повышенных тонах. Кто-то фактически кричал в трубку. Я спустился в вестибюль — и увидел, к своему изумлению, Вадима Сергеевича. Меньше всего я от него этого ожидал. Он кричал на первого секретаря Союза писателей Анатолия Александровича Чепурова. Оказывается, секретариат сочинил какое-то очередное обличающее, осуждающее письмо. И без разрешения Вадима Сергеевича поставил его подпись, с чем он был совершенно несогласен. Он устроил форменный скандал, что могло ему стоить места в плане издательства. Но он берег свою репутацию. Он не хотел, чтоб его имя стояло под позорным документом. Это очень характерный эпизод.
Игорь Кузьмичев:
— Мы с сыном Вадима Сергеевича, Дмитрием Вадимовичем, давно искали возможность издать такой томик. Дело в том, что последний поэтический том был издан ровно десять лет назад, в большой серии «Библиотеки поэта». Спасибо журналу «Звезда» и всем, кто был причастен к изданию книги, — они все делали свое дело с любовью.
Я знал Вадима Сергеевича с 1957 года. Для автора любой книги всегда важен первый читатель. Им обычно является редактор. Я оказался таким первым читателем для Вадима Сергеевича.
Для меня, молодого редактора, который только что пришел в издательство — и ему поручили вести книжку Вадима Шефнера, — это было очень значимо. И само то, что можно было быть с ним рядом, не проходило даром.
Александр Кушнер:
— У меня ощущение, что очень хорошие люди, умирая, остаются в других благородных, умных людях. И продолжают жить. Если бы не Кузьмичев и сын Вадима Шефнера — наверное, эта книга бы не вышла.
В старших классах я ходил в ДК у Нарвских ворот. Году в 1954-м там был слет молодых поэтов. И — невероятное везение — я попал на семинар к Шефнеру.
Никто там не требовал, чтоб ты читал официальные стихи. Наоборот. Помню, что Вадиму Сергеевичу понравилось мое стихотворение о том, какие красивые девушки ходят по городу. Он сказал: «О! Тут есть блоковская нота». Он любил Блока. Для него было вообще важно, чтоб поэт имел родословную. Он и сам не на пустом вырос месте. Заболоцкий, Тютчев... Тынянов, встретившись с его компанией, назвал этих молодых людей архаистами. И правильно. Шефнер не рвался в авангард. Для него была важна поэтическая мысль и смысловая точность. Всю жизнь он этому и служил. Его присутствие в моей жизни было для меня невероятно важно. Я бывал у него в гостях, помню и сковородку с жареной картошкой, и водочку, и разговор о стихах… Когда ты молод, тебе необходимы те, кто постарше. И кому можно довериться. Вадим Сергеевич был одним из таких людей.
