…И затанцуем на просторе

22 марта в широко известном зеленоватом здании на Театральной площади открылся — в двенадцатый раз уже! — Международный фестиваль балета «Мариинский»

«Мы счастливы оказаться в Доме Баланчина!» — воскликнула балерина Тереза Райхлен, прилетевшая из США с партнером Дэниелом Ульбрихтом, чтобы исполнить «Блудного сына». Услышать такое было чрезвычайно приятно (хотя и странно немножко: мы-то привыкли думать, что у нас тут «Дом Петипа», а «Дом Баланчина» — это как раз тот самый «Нью-Йорк Сити Балет», где служат наши заокеанские гости; но Тереза, конечно, подразумевала петербургский исток биографии американского маэстро). Дэниел веселой путаницы прибавил, сознавшись, что и он тоже родом — из Санкт-Петербурга (только расположенного в другом месте — в штате Флорида).

Солиста Голландского национального балета Мэтью Голдинга восхитила четкость работы мариинских служб: «Как туго натянутая перчатка!» Он прибыл к нам, чтобы станцевать принца в «Лебедином». Дома он тоже этот балет танцует — в редакции голландского хореографа Руди ван Данцига. Там, объяснил Мэтью, Зигфрид выглядит слегка «деревенщиной», здесь же танцовщик впервые встретился с версией классической.

Katja и Volodja справились

Открылся фестиваль в нынешнем году творениями Джорджа Баланчина («Блудный сын» и «Ballet Imperial») и Ролана Пети («Юноша и Смерть»).
Балетмейстер Луиджи Бонино, друг и ассистент Ролана Пети,  приехал на фестиваль, чтобы восстановить канонический облик шедшей у нас мимодрамы «Юноша и Смерть» — в тех декорациях, что были задуманы Жаном Кокто и воплощены художником Георгием Вакевичем для премьеры 1946 года в парижском театре Елисейских Полей. Исполнитель партии Юноши Владимир Шкляров получил теперь, по словам маэстро, отличный шанс доказать, что он способен изображать не только героев романтических сказок, а Екатерина Кондаурова — преодолеть природную застенчивость и предстать инфернальной соблазнительницей.

— В чем сложность этого балета для исполнителей? — спросила я Луиджи.
 — Понимаете, дело там не только и не столько в движениях или в порядке шагов, сколько — в чувствах. Там столько драматизма и напряжения! Сначала мы репетируем без музыки — только ритм. Я стою и считаю: «пам-пам-пам»! Не за что зацепиться, нет привычных подпорок — это трудно всем, но Katja и Volodja справились.

«Юноша и Смерть». На музыку Баха. Хореография Ролана Пети. Юноша — Владимир Шкляров, Смерть — Екатерина Кондаурова. Фото: Валентина Барановского.

— Может ли танцовщик менять акценты, сделать не то движение, что поставлено, а другое?
— Нет, именно за этим я и слежу — чтобы все было в точности так, как у Ролана Пети. Хотя иногда он в процессе репетиций — если видел, что исполнитель вводит что-то свое, —  говорил мне: «Ничего, ничего, пусть…».

— Кто из исполнителей партии Юноши нравился вам больше — Нуреев или Барышников?
— Руди я обожал, он был моим идолом. Но Миша… Миша…
Луиджи обратил очи ввысь, и все стало понятно без слов.

— До начала спектакля остался час. Вы волнуетесь?
— Я теперь волнуюсь всегда — значительно больше, чем когда выходил на сцену. Смотришь, напрягаешься, мысленно все протанцовываешь сам.

Юрий ФАТЕЕВ:

Высокие танцовщики нынче в дефиците

В программе последующих фестивальных дней обозначены среди прочего вечер хореографии Мориса Бежара, балет «Анна Каренина» (постановка Алексея Ратманского), «Парк» Анжелена Прельжокажа… Один из фестивальных дней — 29 марта — будет целиком отдан юбилейному чествованию знаменитого петербургского балетного педагога Геннадия Селюцкого. Увенчается же вся блестящая фестивальная декада — как обычно — гала-концертом, где сверх так называемого дивертисмента (череды разнообразных хореографических номеров) станцуют еще и «Кармен-сюиту» (в постановке Альберто Алонсо) и баланчинский балет на музыку Бизе «Симфония до мажор».

Господин Бонино побежал давать последние напутствия и волноваться, а художественный руководитель Мариинского балета Юрий Фатеев любезно согласился ответить на несколько вопросов, выходящих за рамки фестивальной тематики.

— Юрий Валерьевич, объявлено, что в ближайшем будущем в труппу Мариинского театра войдет американка Кинан Кампа. Теперь стало модным приглашать артистов из Америки?
— Кинан несколько лет училась в Академии русского балета и была там всеобщей любимицей — очень талантливая девочка, красивая. Мы ее берем как перспективную танцовщицу для развития.

— Для развития театра или ее развития?
— Конечно, для ее. Она очень хотела танцевать у нас сразу после выпуска в 2010 году, но тогда меня, честно говоря, испугали всякие формальности, связанные с приглашениями иностранцев. Кроме того, я подумал, что пусть она сперва поедет в Бостон, станет там солисткой, растанцуется. У нас-то я бы ее все равно в кордебалет поставил.

— А теперь вы ее берете на какую позицию? Солистки?
— Она начнет с корифейских партий — четверки, двойки. Кинан приезжала прошлым летом навестить школу, попросила у меня разрешения позаниматься в театре, и Геннадий Наумович Селюцкий, который увидел ее в классе, сказал мне, что она очень выросла. Кстати, именно Селюцкий и нашел ее когда-то в Америке — во время одного из мастер-классов. Так что он может считаться ее крестным отцом.

— Можно ли говорить о том, что Мариинский театр и — шире — наша балетная школа становятся менее герметичными, впуская в себя представителей других школ?
— Вы знаете, для меня самое главное — это талант и желание работать. Если человек талантлив и гибок, то он воспримет и школу, и русскую культуру. Вот сейчас у нас стажируется парень из Южной Кореи Ким Кимин. Мне рассказали о нем наши бывшие солисты Маргарита Кулик и Владимир Ким, которые много лет преподают в Корее. Кимин — феноменальный танцовщик, и выучен он нашими репетиторами, его и переучивать не надо, вот что главное! Он мечтает работать в Мариинском театре — смотрит старые записи, все время совершенствуется. В этом сезоне станцевал в «Дон-Кихоте» и «Корсаре» — и зал ревел, я не помню, чтобы никому не известного танцовщика так принимали.

— В труппе появилось еще одно новое лицо — Тимур Аскеров, и ему даже доверили танцевать в день открытия фестиваля…
— Тимуру 21 год, он из Баку, учился в Киеве, год проработал в Киевском театре. У него прекрасная фактура, хорошая координация, мягкие ноги и, что весьма важно, он выше среднего роста. Высокие танцовщики дефицитны теперь во всем мире — балерины стали очень уж рослые. А если партнер не только держит, но и танцует, то это вообще счастливая редкость.