Йохан Бекман: Нобелевскую премию мира надо дать России и русскому народу

Почему финские националисты считают, что в составе России Суоми было бы лучше

Финский политолог, публицист, доцент Хельсинкского университета и представитель Российского института стратегических исследований (РИСИ) в странах Северной Европы Йохан Бекман, побывавший в Крыму в качестве международного наблюдателя на референдуме, рассказал на научной конференции в СПбГУ и об украинском кризисе, и о санкциях против России, и о том, что американские звезды — Майли Сайрус и Джастин Тимберлейк — могут отменить свои выступления на стадионе «Хартвалл Арена» в Хельсинки из-за того, что его владельцы — российские бизнесмены из «черного списка»…

«Вечёрке» удалось побеседовать с Йоханом Бекманом, который внимательно следит за тем, что происходит в России и мире, тщательно анализирует российско-финские отношения и не устает говорить: плебисцит в Крыму прошел спокойно, без нарушений.

Крым — это падение Обамы

— Йохан, тем не менее Запад не признает результаты референдума...
— Честно говоря, мне лично все равно, что думают Запад, Евросоюз, потому что Крым уже в составе РФ и дело, что называется, закрыто. Если кто-то претендует на Крым, то это уже реваншистские требования и фактически военная угроза России. США и ЕС — участники вооруженного переворота в Киеве, после которого у власти на Украине появились фашистские деятели, агрессоры и в первую очередь русофобы. Сейчас в Киеве сидит антиконституционная фашистская хунта, которая диктует свои условия и Западу, и Востоку, вымогает деньги. Фактически это преступная группировка, она создает террористическую угрозу. Взять, например, Юлию Тимошенко, которая и не Тимошенко вовсе, а Григян — у нее армянско-еврейские корни, она не знала украинский язык и выучила его уже взрослой, а теперь она угрожает русским людям атомным оружием! Но Запад поддерживает эту хунту: западные СМИ твердят, что это украинское правительство. Но Украины сейчас юридически не существует. Потому что Украина — это Янукович, который хоть и уехал оттуда, но до сих пор легитимный президент страны, гарант Конституции.

— Но почему те, кто следил за проведением референдума в Крыму, не выступают более активно, чтобы развенчать мифы о «голосовании под дулом автомата», созданные западной и украинской пропагандой?
— Мы там даже не видели никаких войск, люди приходили на участки и спокойно голосовали, говорили, что хотят вернуться домой, в Россию. С этим, кстати, согласились и американцы, просто они не хотели референдума и заранее объявили, что он нелегитимен. Но могу сказать, что у нас была серьезная делегация международных наблюдателей: 70 человек из 23 стран, среди которых эксперты, политологи, депутаты Европарламента. И все видели, что крымчане поддерживали воссоединение с Россией. Я, кстати, выступал в Финляндии на самом популярном ток-шоу, которое вел Яри Сарасвуо, и рассказал в прямом эфире о ситуации на Украине, после чего телеведущий был моментально уволен без объяснения причин, а его шоу закрыто. А недавно мне позвонил мой очень хороший друг и сказал, что у него есть информация о том, что финский МИД запретил мое появление в медиапространстве.

— Можно сказать, что вы находитесь в «черных списках»?
— Ну да, поэтому я сейчас не выступаю в финских СМИ. Не хочу пугать журналистов, которым нужно кормить свои семьи, ведь иначе их уволят.

— Как я знаю, вам симпатичен российский президент. Во всяком случае вы в одной из своих статей написали, что Путина трудно ненавидеть. А что бы вы ответили тем, кто все-таки ненавидит Владимира Путина?
— Я высоко оцениваю политику российского президента — realpolitic, которую проводит он сам и его команда: тот же глава МИДа Сергей Лавров, постоянный представитель России в ООН Виталий Чуркин, министр обороны Сергей Шойгу, руководитель администрации президента Сергей Иванов и т. д. Это команда политических реалистов, они очень эффективно работают: быстро и объективно оценивают ситуацию, реагируют адекватно. А Обама… Думаю, завидует Путину, потому что Обама — уже никто, его рейтинги очень низкие, они падают. И он не понимает, что такое Крым для России, не знает, как себя вести. На самом деле Крым — это падение Обамы. У Путина, наоборот, сейчас очень высокие рейтинги, а его выступление перед Федеральным собранием, посвященное Крыму, — вообще уникальное. Разве Обама может так выступать? Для него это было бы невозможно, он говорит какими-то короткими «интересными» выражениями…

— Наподобие тех, что «Колизей более любого ныне существующего бейсбольного стадиона»?
— Возможно. Но я хочу отметить, что у Обамы и Евросоюза сейчас большие проблемы: люди поняли, что они поддерживают какую-то непонятную структуру в Киеве, там полный бардак, а Юля Тимошенко, как настоящая сумасшедшая, грозит России ядерным оружием. Уже падают рейтинги и наших политических деятелей, более того, растет националистическое движение, которое выступает против Евросоюза: во Франции — это партия во главе с Ле Пен, в Финляндии — это политическая партия «Истинные финны» и т. д.

— Владимира Путина выдвинули на Нобелевскую премию мира. Как вы думаете, в случае его победы это не вызовет очередной приступ идио-синкразии у его противников?
— В мире сейчас идет достаточно мощная, агрессивная русофобская агитация. Но руководители США и ЕС уже поняли, что это для них тупик. Они придумали антироссийские санкции, которые оборачиваются и против них самих. Промышленники и бизнес-элита ЕС тоже поняли это. Например, когда американцы опубликовали свой первый «черный список», там были три гражданина Финляндии. И сейчас финские политические деятели, эксперты говорят, что это уже и антифинские санкции, которые несут с собой угрозу экономической безопасности Финляндии. Финны пребывают в шоке, потому что уже заметили большой минус для себя — количество российских туристов уменьшилось. А что касается Нобелевской премии мира, то я думаю, что ее надо дать России, русскому народу — можно и Владимиру Путину, и кому-то из его команды. Потому что только Россия способна гарантировать безопасность в мире, а ее действия в Крыму я расцениваю как миротворческую операцию.

Финны и не знали, что они — финны

— После воссоединения Крыма с Россией пошли разговоры, что неплохо бы вспомнить, что Финляндия входила в Российскую империю...
— Я давно наблюдаю за общественно-политическими дискуссиями и ни разу не заметил, чтобы какой-то российский политический деятель предлагал вернуть России Финляндию — такого не было. Но в последнее время финны сами начали обсуждать идею присоединения Финляндии к России, или же к евразий­скому союзу. Есть и предложение о более тесной интеграции наших стран. Известный международник Ханну Крогерус высказался за то, чтобы Финляндия стала российским Гонконгом. Звучат предложения и от «Истинных финнов» — некоторые их представители хотят, чтобы Финляндия вошла в состав Российской Федерации, а Юхо Эерола (№2 в партии. — Л. К.) даже предложил создать военный союз Финляндии с Россией, чтобы защитить страну от НАТО и Евросоюза. А депутат «Истинных финнов» Рейо Тоссавайнен недавно опубликовал большую статью, в которой заявил, что Финляндия в составе Российской империи была более независимой, чем в составе Европейского Союза. Что касается фактической стороны этого вопроса, то я должен заметить, что когда территория современной Финляндии была присоединена к Российской империи в 1809 году, то финны еще и не знали, что они финны...

— То есть у вас не было национальной идентичности?  
— Да ничего не было! И только когда император Александр Первый объявил, что Финляндия заняла «место среди наций», мы поняли, кто мы.

В кафедральном соборе города Порво в 1809 году император Александр I даровал Финляндии автономию.

— И поэтому в Финляндии есть памятник Александру Первому...
— И Александру Первому, и Александру Второму — они были популярными, потому что создавали нашу нацию. Таким образом и было создано Великое княжество Финляндское, которому император подарил Выборгскую губернию, Аланд-ские острова. И то, что была сформирована финская нация, — это заслуга русских императоров. В границах Российской империи. Таким образом мы до сих пор находимся в составе Российской империи. Характерно и то, что финский народ принимает российских вождей не так, как обычно принимает руководителей других стран, а с большими почестями, как императоров. Это было и когда к нам приезжал президент Медведев, и когда у нас был президент Путин. И если речь идет о присоединении Финляндии к России, то надо понимать, что Финляндия всегда была автономией в составе Российской империи, у нее была уникальная позиция, куча привилегий — своя валюта, своя таможня, свои законы, свой язык. Поэтому финские националисты выступают за сближение с Россией, они считают, что в составе России Финляндии было бы лучше. Вот такое новое направление финского национализма.

— Но есть и обратное направление — в Финляндии есть движение за возврат территорий, утраченных во время «зимней войны»...
— Такие реваншистские движения активизировались после распада Советского Союза. Было две волны — в начале 90-х и в начале 2000-х, когда очень активно требовали вернуть земли, но на это ни наше правительство, ни парламент не отреагировали...

— Йохан, вы возглавляете Антифашистский комитет Финляндии, боретесь с фашизмом. Ваше издательство даже выпустило книгу российского историка Николая Барышникова «Блокада Ленинграда и Финляндия. 1941 — 1944» (Санкт-Петербург; Хельсинки: Johan Beckman Institute, 2002), которая рассказывает об агрессивной роли Финляндии — союзника фашистской Германии в блокаде Ленинграда. А теперь другие реалии — Финляндию могут втянуть в НАТО…
— Конечно, в Финляндии есть агрессивные элементы: пронатовское движение, реваншистское, есть и русофобская пресса. Но с другой стороны, наш народ — от 60 до 70% — выступает против членства в НАТО. Финны понимают, что сближение с НАТО — военная угроза России, и Россия будет реагировать на эту угрозу. Думаю, это нереалистичный вариант, и наше правительство не намерено пока искать место в НАТО.

Беспокойство социальных служб

— Йохан, хотелось бы вас спросить еще вот о чем: вы защищаете права детей и стариков в смешанных семьях. Многие помнят ситуацию оказавшегося в финском приюте мальчика — Роберта Рантала, которого вы помогли вернуть матери, за что получили от Павла Астахова благодарственное письмо. При вашей защите финские власти не смогли депортировать тяжелобольную «русскую бабушку» Ирину Антонову, остановили депортацию еще одной бабушки — 91-летней Анны Чижевской из Швеции на Украину. Почему вы это делаете?
— Потому что меня просят о помощи. Мне постоянно звонят, только что звонила русская мама из Тампере, у которой отобрали дочь, поместили ее в детский дом без всякого основания. Это очень страшная ситуация. Практически невозможно бороться с ювенальной юстицией, ведь фактически невозможно вернуть детей обратно в семьи, невозможно добиться справедливости…

— Координатор движения «Русские матери» Ирина Бергсет, выступающая против ювенальной юстиции, рассказывала в СМИ страшные вещи о том, как в Европе, и в Норвегии в частности, где она прожила несколько лет, стало нормой изымать ребенка из семьи. В пользу приютов и приемных родителей уже изъяты 200 тысяч детей в Норвегии, 300 тысяч в Швеции, 250 тысяч в Финляндии, в Германии — такое же огромное количество. Отчего так важно уничтожать семью, отрывая ребенка от матери и отца?
— Во-первых, в Европе процветает антисемейная идеология — мужчины и женщины предпочитают жизнь без детей, не хотят они и жить вместе, практикуют занятия сексом со всеми, когда угодно, предпочитают гомосексуальные отношения. Во-вторых, сфера ювенальной юстиции, например в Финляндии, приватизирована: большинство детских домов — частные фирмы, которые на детях делают большие деньги. Фактически это торговля детьми. Это очень коррумпированная сфера. Представьте себе: социальные работники изымают детей просто так, без решения суда, без всяких причин. В законе написано, что основанием для изъятия детей является… беспокойство сотрудников социальных служб, они и принимают конкретные решения. А это крайне субъективное мнение.

— То есть если русская мама крикнула на нашкодившего ребенка или шлепнула его по мягкому месту, то его могут отобрать под любым предлогом?
— Фактически социальные работники могут придумать что угодно. И тут даже не требуется никакого предлога — достаточно того, что у социального работника просто возникло беспокойство.

— Судя по всему, в Европе побеждает либеральная модель — дети должны определиться с «гендером». А чтобы они сделали это быстрее, в Норвегии, в частности, им читают сказки, как принцесса хочет выйти замуж за королеву, а принц влюбился в короля. А если ребенок не выберет «гендер», то ему в этом помогут всемогущая норвежская система «Барневарн» или финская «Ластенсуоелу», немецкий «Югендамт» и т. д. Неужели крах традиционной семьи предрешен?
— Знаю я эти системы — это антисемейный террор. Главное — запутать сознание детей, чтобы они начали думать о своей сексуальности, о чем они в таком малом возрасте и не должны задумываться. Это такой своеобразный психотеррор.

— А вас не пугает, что в итоге Европа становится, как теперь говорят, «гейропой»? Что та же Норвегия, по неофициальным данным, к 2050 году станет на 90% «гомообществом», ведь там даже министр по делам детей основал фонд пропаганды сексуального разнообразия среди младенцев, который финансирует правительство?
— Это все секс-просвет в школах, который я считаю видом порнографии. Это тот же вид детского террора. Помню, когда я ходил в школу в 80-е годы, у нас были такие уроки секс-просвета. И это шокировало нас, нам было неудобно обсуждать эти темы. Это очень опасно для развития детей, но сделать, повторяю, ничего нельзя: дискуссий по этому поводу нет, а во власти везде — агрессивные феминистки, выступающие против семьи, против традиционного воспитания детей, против нормальных отношений. Феминистки заседают в правительстве, даже экс-президент Финляндии Тарья Халонен была из их числа, она, кстати, была председателем Ассоциации гомосексуалистов Финляндии.

— Я вас поздравляю...
— Это, кстати, очень выгодное дело: если человек хочет сделать очень хорошую политическую карьеру, то надо сначала стать гомосексуалистом и афишировать свою ориентацию везде. Сразу дадут финансирование, премии, можно баллотироваться на высокий пост, начнут показывать по телевидению. Повторяю, это очень выгодно.

— Вы меня заинтересовали — надо подумать!
— Я не рекомендую (смеется). Вы шутите, а между прочим, гомосексуалист — это профессия. Хотя еще «лучше» — поменять пол. У нас уже некоторые депутаты сделали это.

Запрет на свободу слова

— Йохан, в интервью «Вечёрке» православный богослов протодьякон Андрей Кураев беспокоился о планах защитников радикальной семейной реформы — что помимо клонирования детей возможен и генетический заказ на ребенка, а затем и выдача лицензий на его зачатие и рождение. Свобода выбора дошла до того, что в Бельгии разрешена эвтаназия для тяжелобольных детей, которую они сами могут санкционировать. Не боитесь, что это скоро придет и в вашу страну?
— Боюсь, конечно, ведь эвтаназия — убийство детей. И получается, что сейчас идет наступление на детей, уничтожение их в душевном плане, а это холокост, геноцид, как хотите назовите, потому что в результате дети не имеют права на нормальное развитие, даже на жизнь…

— Не боитесь, что после этого интервью вам запретят преподавать не только в Хельсинкском университете, но и в других местах?
— Знаете, мне ведь формально не запретили преподавать, но есть постоянные проблемы, давление на руководство университета: я же не скрываю своих взглядов, критикую, протестую.

— У меня сложилось впечатление, что вам даже нравится быть персоной нон грата — Эстония, Хельсинки… Кто следующий?
— Даже не знаю. Да, в Эстонии меня объявляли персоной нон грата — у меня вышла книга «Бронзовый солдат» о спорах вокруг памятника. Не хочу ли написать книги про либеральные ценности? Было бы хорошо опубликовать такую книгу — против либеральных ценностей.