Ирина Роднина: Ничего не потеряла, все приобрела

Знаменитая фигуристка приехала в Петербург на презентацию своей книги

И хотя книга называется «Слеза чемпионки», тон у повествования совсем не жалостливый: Ирина Роднина просто рассказывает о том, что с ней происходило как в спорте, так и в личной жизни. Да и странно было бы, если бы спортсменка, ни разу не проигравшая, стала  себя жалеть…

Женщине лучше в паре

— Ирина Константиновна, накануне Олимпиады-2014 в Сочи ваши прогнозы — скорее утешительные или?..
— Ох, прогнозы в спорте, как и в погоде, дело неблагодарное, особенно олимпийские: признанные лидеры частенько «горят», а побеждают те, от кого никто этого не ждал. Например, Алексей Урманов в Лиллехаммере — это был триумф, который больше не повторялся. Кстати, неправда, что дома стены помогают, — ни фига не помогают! Наоборот, дома от тебя все чего-то ждут, не можешь расслабиться. Боюсь, что сильный эмоциональный прессинг скажется на результатах российских спортсменов. 

В парном катании надеюсь на хорошие результаты — много сильных пар, хорошая конкуренция внутри команды. В танцах мы отстали, ушли в эдакую «модельность» — красивые девушки в красивых платьях. А Канада, Америка пошли по другому пути — спортсменок они выбирают невысоких, более техничных, юрких.  Девушки-одиночницы у нас есть хорошие, но это, как говорил Станислав Жук, кот в мешке. Психологически женщина лучше себя чувствует в паре, одной танцевать трудно. В мужском одиночном надеемся на Плющенко — пока замены нет, хотя неизвестно, насколько ему удастся восстановиться. Да, и у нас прекрасные тренеры, наши тренеры — лучшие няньки-мамки в мире.

— А книгой своей вы довольны? 
— Книгу, скажу честно, наговаривала, не писала. Расшифровывал мой хороший знакомый, и, когда он дал почитать, мне стало страшно: разговорная речь, попросту треп, перескакивание с одной темы на другую… Долго не решалась дать согласие на публикацию, так долго, что в издательстве просто поставили меня перед фактом: мол, издаем.  

Спрашивают, почему фотографий в книге так мало и только черно-белые. Многие уже не помнят, какое было время. Фотографий вообще было мало, и фотографы давали их мало, к тому же приходилось сначала делиться с Улановым, потом с Зайцевым… Да и телевидение тогда было черно-белым, такой меня запомнили тогдашние телезрители.

Зачем вообще писалась эта книга? Я все время спрашивала себя об этом. Мне очень понравилась в свое время книга Людмилы Гурченко «Мое взрослое детство»: раньше Гурченко меня смущала, я ее во многом не принимала, а после этой книги я ее поняла... 

Думаю, прежде всего эта книга — для моих болельщиков и для моих детей. Сын Саша уже прочитал, надеюсь, и дочь прочтет. Почему мне так важно, чтобы прочитали дети? Они что-то поймут про меня, многие острые моменты, которые неизбежно между нами возникали, сгладятся. Да, сразу скажу — они оба ненавидят фигурное катание, в первую очередь потому, что оно отнимало у них… меня.

В Америке я работала тренером, с 5.45 до 21.30 стояла на коньках. Как-то взяла с собой Аленку, естественно, поставила ее на коньки, она каталась. А среди моих учеников в тот день оказалась девочка из ее класса. И Аленка страшно обиделась, что я этой девочке что-то показываю, а к ней, своей дочери, даже не подхожу. 

— В Америке считают, что если школьник показывает высокие результаты в спорте, это здоровый человек с хорошими амбициями, к тому же он имеет начальное правовое образование, потому что спорт — это всегда правила. А у нас школьного спорта нет, и система образования работает на систему здравоохранения — дети выходят из школы больными. Я как-то сказала об этом Фурсенко, он обиделся…

Надо думать головой

— Вы много лет прожили в Америке. Можете сравнить отношение к спорту там и здесь?
— Сравнивать не надо, это ужасная российская черта — всё сравнивать. И потом, есть спорт высших достижений, есть массовый спорт, школьный спорт. Кстати, у нас почему-то говорят «физическая культура», так больше нигде не говорят. Физическая культура, по-моему, это гигиена, питание, психология. А физические упражнения, физические нагрузки — это спорт, просто спорт бывает разный. Что касается школьного спорта, дети — везде дети: они хотят, чтобы их любили, чтобы их хвалили, при этом не каждый ребенок мечтает о высоком результате. Школьный спорт в американской школе очень развит, я это знаю по собственным детям: Саша играл в хоккей, Алена в волейбол. Саша, идя в первый класс, сразу предупредил: «Хорошо учиться не буду» — и обещание свое сдержал (смеется). Здесь я могла хоть как-то следить за процессом, а в американской школе — нет, у меня никогда не было свободного английского. Но в Америке в школу он бежал с радостью и, из-за того что занимался спортом, получил довольно высокий выпускной балл, а это — возможность получить бесплатное образование. 

— У нас принято считать, что спортсмены не отличаются высоким интеллектом...
— Чушь, дурак никогда не будет идти вперед. Чтобы добиться успехов в спорте, надо постоянно думать головой: знать свое тело, понимать его возможности — не так-то это просто.

Счастливых мало…

— В советское время нам внушали, что наши спортсмены побеждают, потому что любят советскую родину. Что, на самом деле спортсмены думали о родине — или все-таки о себе?
— У меня стимулы постоянно менялись. Из-за маленького роста всегда хотелось на что-то встать. Наверное, это и привело на пьедестал (смеется). Сначала я мечтала о нормативе мастера спорта — не удивляйтесь, на него было довольно трудно сдать, я сначала получила заслуженного мастера спорта, а потом уже стала мастером спорта. Первые наши победы защищали Жука, нашего тренера, от нападок. На чемпионат Европы в 1969 году мы поехали без тренера — его не пустили. Обыграли Белоусову и Протопопова совершенно случайно, никто этого не ожидал. После награждения никто из команды с нами не разговаривал, делали вид, что нас вообще нет, — не знали, как на нашу победу реагировать, и только когда пришла телеграмма от спорткомитета, стали поздравлять. Ну, выиграли — надо же доказывать, что это не случайность.  Через какое-то время кататься с Улановым мне стало скучно, я чувствовала, что наша пара никак не развивается, даже собралась уходить из спорта. А потом появился Зайцев, к тому же он стал моим мужем, — у меня есть олимпийская медаль, должна же быть и у него! Потом от Жука ушли к Тарасовой, тоже надо было доказывать, что не зря…

Вообще мне всегда было интересно работать. Я ничем не пожертвовала, наоборот, все приобрела. Но таких счастливых спортсменов не много.

— Правда ли, что большой спорт стоит человеку здоровья?
— Да, конечно, и особенно фигурное катание — один из самых травматичных видов спорта. Гимнасты приземляются на обе ноги, а мы — на одну, идет постоянный перекос. Страдают колени, тазобедренные суставы, позвоночник. И после ухода из спорта, когда заканчиваются нагрузки на грани человеческих возможностей, только от тебя зависит, в какой ты будешь физической форме. Вот смотрю на своего бывшего мужа Сашу Зайцева — его фигуру я называю «девять месяцев постоянной беременности»... Я, конечно, занимаюсь, но мой врач говорит: «Только не надо преодолевать себя!» Я и не преодолеваю: бегаю, хожу. В нашем возрасте важнее всего кардионагрузки.

— Несколько лет на телевидении были популярны шоу с участием спортсменов-фигуристов и артистов. Как вы к этому относитесь?
— Сложно отношусь, но лучше это, чем то, что на НТВ показывают…