«Искусство современное классическому не помеха»
В Петербурге проходит Шестой Киберфест — самый большой в Восточной Европе ежегодный международный фестиваль кибернетического искусства
Киберискусство — это хитрый сплав живой субстанции с технической, компьютерной составляющей. «Неужели художников, в привычном понимании слова, работающих кистями и красками, не осталось, а их место постепенно занимают программисты и электрики?» — задумался корреспондент «ВП». Своим мнением об искусстве и культуре с ним поделился Иван Говорков, профессор Академии художеств.
Медиаинсталляции сложны, стоят дорого и практически не продаются: кто их купит, куда поставит?
Казалось бы, представитель мира классического искусства должен быть настроен по отношению ко всем киберштучкам весьма скептически. Отнюдь…
— Должны «новые художники» руководствоваться какими-то рамками приличий?
— Все дело в воспитании. Вот у вас ведь были хорошие мама и папа, не ругались матом. Соответственно, и вы матом не ругаетесь. И наверняка с генетикой тоже все нормально, и любите вы женщин, а не мужчин. А раз так, то наверняка оцените картины Рубенса, на которые в момент их появления мужчины без некоего интимного волнения смотреть не могли, но в то же время кто-то умудрялся кричать заветное: «Стыд и срам!» Туда же можно отнести потрясающей красоты альбом рисунков братьев Карраччи, в котором каждая страница пронизана восхитительным эротизмом. А ведь его тоже наверняка называли неприличным, возможно, даже похабным! Но сейчас ревнителям морали беспокоиться нечего: всего в шестой раз собираются горстка художников и горстка тех, кому небезразлично их творчество.
— Про приличия я понял… Но вот изображение на Литейном мосту тоже назвали искусством, премию дали. А по мне так это вандализм...
— Знаете, у каждой художественной формы свой язык. То, о чем вы говорите, — тоже искусство, но настолько политизированное, что мне про него сказать-то нечего, ведь язык его чаще направлен на разрушение, нежели на созидание, на создание шума. Хотя, может быть, кто-то видит в этом шедевр. Но цена подобного самовыражения — лет пять тюрьмы. И вообще знаете, что меня поразило? Множество политических художников готовы — просто рады — сесть! А что? Это им нынче выгодно: сразу слава, всеобщее внимание, весь мир будет о них говорить, и при этом не нужно вкалывать до седьмого пота.
— Будут ли современные виды искусства превалировать над классическими?
— Вы в лес ходили? Наверняка. И грибы там собирали. И знаете, бывает такое лето, что ни одного подосиновика. И вот взял и вырос один. Превалирует он над остальными грибами или нет? Берет ли верх осина над остальными деревьями в смешанном лесу? Думаю, вы понимаете меня: искусство современного порядка, со всеми его прибамбасами, — оно всего лишь одно из деревьев, всего лишь одно из воплощений человеческого духа.
Иван Говорков, профессор Академии художеств, считает, что классическое и современное искусство друг другу не конкуренты
— Откуда же такая паника: «новое искусство уничтожит старое, искусство превратилось в модный товар...»?
— А вы не слушайте тех, кто это говорит. Люди привыкли, цепляются за тот мир, который им был когда-то знаком. Здесь сплелось множество факторов, так уж жизнь сложилась, что прошлое держит их. Хотя, как мне кажется, во главе угла здесь боязнь конкуренции, ощущение того, что новые художники вот-вот займут их рынки сбыта. И здесь, как всегда, работает поговорка «у страха глаза велики». Медиаарт — совсем другой зверь! По сравнению с ним классическая живопись вообще не требует от художника никаких затрат. Все эти стенды, инсталляции в медиа-арте крайне сложны, стоят дорого и практически не продаются: сами подумайте, кто это купит, куда поставит?! Но зато мысль о передаче эмоций напрямую воплощать удается.
Интересует реализм — милости просим в Академию художеств, там весьма ортодоксальные методы преподавания. Студентов полно, родители своих детей отправляют толпами. Хотя, с моей точки зрения, опасность есть именно для станковистов: ведь они совсем не думают о том, чем после «вышки» будут зарабатывать себе на хлеб! У тех, кто идет на графику и реставрацию, шансы трудоустроиться есть. А что делать со станковистами… Вот он закончил учебу и по призванию должен выражать на холсте «боль души». Соответственно, нужна организация-работодатель. Раньше, при Союзе, «боль души» художника легко совпадала с идеологией партии. Бездна художников писала такие картины, их покупали музеи, госучреждения. Даже подводные лодки покупали картины — маленькие пейзажи средней полосы! А сейчас я что-то сильно сомневаюсь, что наши субмарины заказывают петербургскому художественному комбинату «душеспасительные полотна»! Где и кем работать — вот вопрос для выпускников. Да, есть осенние «смотровые» выставки, есть весенние, но там куча народу, жуткий винегрет, ничего не понятно.
— Так как же быть «обычным» художникам?
— С появлением новых русских и увеличением количества богатых граждан у них появилось подспорье: семейные портреты, оформление дорогущих квартир и все в таком духе. На самом деле это хорошие деньги.
— Так в чем же ключ к взаимопониманию между ортодоксальным искусством и искусством современным?
— Нельзя видеть друг в друге конкурентов! Места хватит всем, никто ни у кого стул не утащит.
