Из 300 фильмов, выходящих в России за год, окупаются только 10
О том, почему так происходит, корреспонденту «ВП» рассказал Андрей Сигле, один из главных «закадровых персонажей» российского кино
— Андрей, 9 февраля начался российский прокат вашего «Фауста». Каковы успехи?
— За первую неделю в российском прокате уже собрали около 11,5 млн. рублей, что для артхаусной картины очень хорошо.
— Вы занимаетесь продюсированием авторского кино. Как реализуете свои художественные замыслы?
— Как вы знаете, у меня есть две компании: одна занимается авторским кино, другая — созданием телевизионных многосерийных фильмов (совместно с Дмитрием Светозаровым). У нас были довольно успешные телепроекты, например картины «Вепрь», «Преступление и наказание», «Фаворский». Телевизионный бизнес очень успешен и достаточно прибылен, поэтому есть возможность вкладывать заработанные на ТВ средства в любимое мной авторское кино, которое не может существовать самостоятельно. Объясню почему: в России кино не является бизнесом. Именно поэтому требуются постоянные субсидии — государственные либо Фонда кино, а это провоцирует постоянную драку за них. Из 300 с лишним фильмов, производимых в России за год, окупаются только 10.
— Насколько мне известно, по профессии вы музыкант и композитор?
— Я окончил Ленинградскую консерваторию по классу рояля и Шведскую королевскую академию по классу киномузыки.
— Скажите, а в вашей нынешней профессии кинопродюсера есть что-то схожее с исполнением или сочинением музыки?
— Продюсер — это директор завода по производству кино. Но все работники завода — люди, создающие искусство. Это делает мою профессию творческой. Ко мне прислушиваются, когда у меня есть суждение по тому или иному художественному вопросу.
— Есть мнение, которое разделяю и я, что нынешнее российское кино уступает, с одной стороны, старому советскому, с другой — Голливуду. Разделяете ли вы это мнение?
— Нет, поскольку среди 300 выпускаемых в год фильмов встречаются настоящие жемчужины, до которых Голливуду очень далеко. Не сочтите за наглость, но могу сказать, что наш «Фауст» — это абсолютно уникальное кинематографическое явление, думаю, в Голливуде такой фильм родиться просто не мог. Над ним работали, с одной стороны, мастера из России, в том числе те, которые создавали и советское кино, с другой — европейские актеры и американские голливудские специалисты. Это серьезная интернациональная работа, где все трудились на равных.
— И все же Голливуд побеждает в прокате. Может быть, дело в сценарном кризисе?
— Да, самое главное и уязвимое место нашего кинематографа — это сценарии. На удивление, при такой богатой литературе почему-то сценарный бизнес в современной России не удался. А в Америке, например, где можно по пальцам пересчитать их классиков — Джек Лондон, Хемингуэй, Драйзер, — потенциал вырвался именно в сценарном бизнесе. Похоже, что многие российские сценаристы не очень понимают, что повесть или роман — это не то же самое, что сценарий. У нас в кино пропало понятие драматургии. Еще одна проблема, которую нужно отметить: наше современное кино так и не нашло героя, которого хочет увидеть зритель на экране. Например, такого, как в 90-е в «Брате» Балабанова.
— По общению с собственной дочкой (16 лет) могу сказать, что она смотрит в основном голливудское кино, в том числе серьезное, вроде «Apocalypto» Мела Гибсона…
— Моя дочка не смотрит русское кино вообще и музыку, кстати, тоже иностранную слушает.
— Может быть, дело в том, что наши дети слышат в современном российском кино — за редкими исключениями — какую-то фальшь?
— Слышат фальшь и видят вторичность.
— Андрей, скажите, пожалуйста, а что известно о судьбе «Ленфильма» на данный момент?
— Мы уже более двух лет занимаемся обороной «Ленфильма» в прямом смысле этого слова. «Ленфильм» просто продали, предали, так скажем. И мы встали на его защиту, мы — это Сокуров, Герман-старший и Герман-младший, Мельников, Кармалита, Лопушанский, Светозаровы, Сорокин, Бортко, Снежкин. Это было похоже на сбор народного ополчения. Сейчас ситуация значительно лучше: под стенами нашей крепости захватчиков мы уже не наблюдаем. Конечно же, есть большие проблемы, связанные с экономикой, ибо уже 20 лет государство ни копейки не вкладывало в студию. Сейчас наконец-то принято решение вернуть «Ленфильму» коллекцию кинолент — это будет очень серьезное подспорье для студии. Также принято решение создать при киностудии продюсерский центр, который будет заниматься проектами, соответствующими высоким стандартам ленинградского кинематографа. И еще, говоря о «Ленфильме»: нам бы, конечно, хотелось, чтобы никто не забывал о том, что он является таким же государственным достоянием, как Мариинский театр, Эрмитаж, Филармония, которые, в отличие от «Ленфильма», все находятся в строке госбюджета.
— Что будете снимать в ближайшее время? Если, конечно, не секрет...
— Сейчас мы снимаем телевизионную историю под названием «Мать и мачеха» для Первого канала, а также новый фильм Константина Лопушанского, который, с моей точки зрения, должен получиться весьма интересным как для нашей профессиональной кинопублики, так и для зрителей. Вместе с Константином мы делали картину «Гадкие лебеди» — очень хорошее кино, поэтому я жду, что и эта картина будет знаковой.
Также мы работаем над мультипликационным фильмом Ирины Евтеевой — у нее уникальная техника рисования красками по стеклу. Это довольно длительный процесс — создание мультфильма, но половину пути мы уже прошли.
Метки: Гость «Вечёрки» Из первых рук
Важно: Правила перепоста материалов
