Из миллионов судьба выбрала Николая Остаповича

Как живут ветераны в ближнем зарубежье

Как живут ветераны в ближнем зарубежье

Фронтовиков, которые защищали Ленинград, после войны жизнь разбросала по всему белому свету. Один из них, Николай Павлович Остапович, сегодня живет в Минске. И родился он в Белоруссии, но вот, что удивительно, так случилось, что как раз перед войной его 16-летним отправили в Ленинград. Поел он блокадного хлеба, потом воевал на Ленинградском фронте. И снова вернулся в Белоруссию. Есть в этой истории и в других подобных что-то мистическое. Судьба будто специально из миллионов выбирала конкретных людей, чтобы послать их в наш город на время тяжких испытаний. Наверное, выбирала самых достойных.

Мог поехать в Лепель, но выбрал Ленинград

— Перед войной вышло постановление, по которому каждый колхоз должен был послать двух человек в школу ФЗО учиться на токарей, слесарей, чтобы поднимать промышленность, — рассказывает Николай Павлович. — Наша семья жила на Витебщине. Было нас семеро детей. Вот приходит к нам председатель колхоза и говорит: «Коля, может, поедешь в Ленинград? Правда, такая же школа ФЗО есть и недалеко от нас, в Лепеле, в тридцати километрах». Я подумал: да что мне тот Лепель. Поеду в Ленинград. 

Недалеко от нас стояла воинская часть, и оттуда приходили солдаты на речку коней купать. Вот в воскресенье смотрю: кто оделся, кто не оделся  — повскакивали на лошадей и всех как ветром сдуло. Прихожу в деревню, а там бабки по домам ходят: война, война. В тот же день мне приносят повестку: явиться через два дня в райисполком для отправки в Ленинград. Нас погрузили на машины и повезли до Витебска, а оттуда на поезде до Ленинграда в телячьих вагонах. Едем — летят немецкие самолеты. Поезд остановился и дает протяжные гудки. Нам, пацанам, страшно, трясемся. Пролетели самолеты — дальше едем.

«Цурюк, до матки»

— Привезли в Ленинград, в училище, — продолжает рассказ фронтовик. — Оно находилось в районе Обводного канала, на Международном проспекте, 52. Особо нас, конечно, никто уже ничему не учил. Наших мастеров одного за другим позабирали на фронт. А нас стали возить за Ленинград, в Красное Село, Гатчину — рыть  противотанковые рвы. Работнички из нас были еще те: все худые, голодные, в обморок падали. Один раз мы копаем и копаем траншею и не заметили, как нас немцы окружили. Они, видно, группой вырвались вперед на мотоциклах. Поставили нас вдоль траншеи. Один немец показал нам: снимайте фуражки и ремни и кидайте в кучу, а мы были в форме ФЗО. Думаем: все, расстреляют сейчас. И вдруг подъезжает легковая машина, оттуда выходит пузатый такой немец. Что-то они поговорили между собой, потом один подошел к нам и крикнул: «Цурюк, до матки!» Мы побежали, добрались до Красного Села, сели на электричку и приехали в Ленинград. После того нас на окопы уже не посылали. А посылали на разные заводы, мы работали подмастерьями на подхвате.

В училище Остапович находился до июня 1942 года. Потом решили отправить учащихся по домам. Но ему ехать было некуда: Витебск оккупирован.

— Поэтому меня привезли в Сертолово, в военный городок, — вспоминает Николай Павлович. — Я был определен в 34-ю отдельную бригаду лыжников. Там были выкопаны траншеи, а в них солома наложена, и по ней мы летом тренировались ходить на лыжах…

Завязалась жестокая дуэль

Наверное, не раз уже пришлось рассказывать Николаю Павловичу о своем боевом прошлом, но впечатление такое, будто мне первой он это рассказывает и будто было все совсем недавно.

— Один раз сидим в землянке. Приходят, как их называли, покупатели. То есть люди, которые набирали солдат в действующие части. Меня тоже отобрали.  Я попал в артиллерию. Нас перекинули на Карельский перешеек. Сначала мы вели подготовку: копали траншеи и окопы для пушек, для себя, снаряды подвозили. Все это делали по ночам, потому что днем невозможно было из-за непрерывных обстрелов. Да и ночью-то, когда копаешь траншеи, если ракету запускают, она все освещает, как днем. Мы все были у немцев и финнов как на ладони. Наступление было назначено на 10 июня, 8 утра. Где-то за нами в тылу тяжелая пушка должна была выстрелить, и это должно было стать сигналом начать артподготовку. Я был наводчиком орудия — 76-миллиметровой артиллерийской пушки. Вот 8 часов наступает, никакого сигнала нет. Уже завтрак принесли. Мы не поймем, в чем дело. Все в напряжении, какая там еда! И вдруг в 10 утра где-то далеко — бу-ум! И как началось, как началось… И мы почти два часа проводили артподготовку, то есть шла непрерывная стрельба. Стволы орудий так нагревались, что аж краска начинала на них пузыриться. И по нашим позициям, конечно, тоже стреляли. Дело было в районе Сестрорецка. Пехота залегла, и нашему орудию было приказано подавить эту огневую точку. Мы начали по ней стрелять и оттуда по нам, завязалась такая дуэль жестокая. И вдруг недалеко от нашей пушки разорвался снаряд. И убило командира орудия, а командира взвода ранило.

В этом месте рассказа Николай Павлович замолкает, и я вижу, что он борется со слезами, но они все равно стоят в глазах. Потом продолжает:

— Я занял тогда место командира орудия. И мы продолжили бить по цели. Короче, подавили мы эту огневую точку. За это я получил медаль «За отвагу». В тот раз мы подвинули финнов на 40 километров.

Участвовал в параде на Дворцовой

— Потом нас посылали на разные участки фронта вокруг Ленинграда, наш полк считался резервом главного командования. Мы подчинялись непосредственно командующему Ленинградским фронтом. Войну я закончил в Выборге. Когда взяли город, то обнаружили спиртзавод, там стояли большие такие чаны со спиртом. Наши автоматчики по ним — очередью, из дырок спирт полился. Солдаты кто с котелками, кто с кружками, кто с касками туда рванули, набрали этого спирта. Ну и отметили взятие Выборга.
…После армии еще два года Остапович служил в Ленинграде. Участвовал и в Параде Победы на Дворцовой площади. Потом демобилизовался. Вернулся на родину. Устроился в милицию. Позже пригласили его работать в столицу Белоруссии в правительственную охрану. Проработал там 30 лет, до 1980 года. После этого пошел  на завод и там еще 20 лет проработал на автопогрузчике.

С 2002 года Николай Павлович на пенсии. Пользуется всеми льготами, которые полагаются ветеранам: за квартиру платит 50 процентов, получает бесплатные лекарства по рецепту, пользуется бесплатным проездом в радиусе 50 км вокруг столицы Белоруссии на любом виде транспорта, имеет право бесплатно съездить в санаторий один раз в год…
У них с женой двое детей, есть внуки и  правнучка.

— Вот мы сейчас жалуемся на то да на другое, — рассуждает Николай Павлович. — А ведь хорошо сегодня живем. Грех жаловаться. Только бы не было войны.