Издано в Петербурге

Советуем прочитать

Виктория Токарева

Короткие гудки

«Азбука», «Азбука-Аттикус»

В новый сборник писательницы вошли пять рассказов и повесть «Ангел-хранитель». Везде, как того и принято ждать от так называемой женской прозы, говорится о любви. Но не в романтично-возвышенном ее аспекте, а в земных, часто неказистых и отталкивающих обличьях. О любви, которая не только преодолевает, но и сама толкает людей на предательства и разрушения. И все же без нее трудно выжить учительнице Лиле, переехавшей в Москву, чтобы мыть чужую посуду и искать свое счастье, женщине со странным именем Изумруд (или попросту Зюма), души не чающей в младшем брате Семике, экс-модели Ханне, по расчету вышедшей замуж за бизнесмена.  

«Короткие предложения. Все понятно, как для дураков», — характеризует книги Токаревой одна из ее героинь. За лаконичными емкими фразами заметна немного усталая улыбка, в которой сострадание неотделимо от сарказма.  

Шарлотта Роган

Шлюпка

«Азбука», «Азбука-Аттикус»

Однажды американская домохозяйка, прилежная посетительница курсов писательского мастерства, прочла в книге по уголовному праву о двух моряках с корабля, потерпевшего кораблекрушение в 1884 году. Случай, некогда широко известный: капитан Томас Дадли и его помощник Эдвин Стивенс выжили, питаясь телами товарищей, оказавшихся вместе с ними в открытом море. В «Шлюпке», написанной под впечатлением от этой истории, Шарлотта Роган обошлась без людоедства, но все-таки роман получился по-настоящему страшным. Большую его часть составляет ретроспективный дневник 22-летней Грейс Винтер, летом 1914 года, в преддверии Первой мировой войны, отправившейся из Лондона в Нью-Йорк на лайнере «Императрица Александра». Грейс посчастливилось стать одной из нескольких человек, выживших после взрыва на судне и долгого путешествия в переполненной спасательной шлюпке. Но какой ценой? Воспоминания Грейс полны недомолвок и загадок, которые предлагается разгадать как суду, рассматривающему дело об убийстве матроса Харди, так и читателям Роган. 

Случайно или нет, выпуск романа в оригинале совпал со столетием гибели «Титаника». 

Роберт Шнакенберг

Тайная жизнь великих кинорежиссеров

«Книжный Клуб 36.6» 

Чарли Чаплин, Альфред Хичкок, Уолт Дисней, Луис Бунюэль, Ингмар Бергман, Федерико Феллини, Роман Поланский и другие. Кто из них был (или ныне остается) эротоманом, тираном и деспотом на съемочной площадке, расистом, женоненавистником, гомофобом, патологическим неряхой или, наоборот, невыносимо занудным чистюлей? Кто обладал весьма эксцентричным чувством юмора, а кто вовсе такового не имел?

У автора чувство юмора, несомненно, присутствует. Отличился им и переводчик. Стоит лишь взглянуть на подзаголовки, обыгрывающие русские идиомы и крылатые фразы. Например: «Уэллсом можешь ты не быть, а «Гражданином» мне обязан!» (О Д. У. Гриффите, считавшем, что идею фильма «Гражданин Кейн» Орсон Уэллс похитил у него.)

Юмор и превращает книжку скорее все же в сборник анекдотов (в обоих смыслах слова), чем в набор невкусно пахнущих желтых сплетен. 

Перу Шнакенберга также принадлежит книга «Тайная жизнь великих писателей», где выясняется, был ли Кафка «нудистом-извращенцем» и кем следует считать лорда Байрона — «донжуаном» или «проститутом».

Олег Григорьев

Красная тетрадь

«Красный матрос»

«Высшая степень несерьезности отношения к своим текстам и высшая степень сосредоточенности на творчестве — это парадоксальное сочетание всегда отличало Григорьева…» — пишет составитель «Красной тетради» литературовед Антон Скулачев. Ленинградский поэт Олег Григорьев, в 1970-е — 1980-е популярный не столько благодаря немногим вышедшим при его жизни книгам, сколько самиздату, с рукописями своими обращался так же небрежно, как и со своим здоровьем. Но в тетрадке с черновиками и набросками, едва не выброшенной после смерти Григорьева, сохраненной его соседями по лестничной площадке и принесенной спустя годы в «митьковское» издательство «Красный матрос», видны следы кропотливой работы. Эта тетрадка (факсимиле и любовно и тщательно проведенная расшифровка) с неоконченной поэмой «Циркачи», стихами, прозой и заметками дополнена комментариями, мемуарами и раритетными фотографиями.