Как укротить Николаевский зал и победить силы гравитации

«Эскизы Захи Хадид всегда производят впечатление того, что это построить невозможно. А она строит!» — говорит директор Эрмитажа Михаил Пиотровский

Узнать, как звезда современной архитектуры Заха Хадид совершает невозможное, можно на ее грандиозной ретроспективной выставке, которая открылась в Эрмитаже. Это первая выставка Захи Хадид в России. Вопрос о том, где ее устраивать, перед ней даже не стоял: только в Эрмитаже!

Заходите на выставку через боковую дверь

Отправляясь на пресс-показ, журналисты надеялись пообщаться там с самой виновницей торжества, памятуя, как три года назад в этом же зале знаменитый архитектор Сантьяго Калатрава лично рассказывал о своих проектах и отвечал на вопросы. Однако звезда запаздывала. Не появилась она и к началу пресс-конференции. Томительное ожидание затянулось на полчаса, а затем Михаил Пиотровский сообщил, что Заха Хадид приехать не сможет по причине плохого самочувствия после перелета. 

Шахматы «Поле башен». 2014 г.

Когда перерезали ленточку, собравшейся на вернисаж публике предложили выйти из Ротонды в Романовский коридор и проследовать в зал через боковую дверь. И вам советую заходить именно из коридора: чтобы увидеть всю композицию зала так, как ее задумала Заха Хадид.

Впечатление ошеломляющее. Вместо огромного зала, который создавался для пышных балов и торжественных церемоний и воплощает блестящее прошлое Российской империи, вы словно попадаете в фильм, снятый в жанре научной фантастики. 

Макеты, инсталляции, арт-объекты, рассказывающие о самых знаменитых проектах Захи Хадид, выстроились на подиумах и кубах, парят в воздухе, мерцают на плазменных экранах. Главенствует белый цвет.

Лишь при входе — капля черного. Это «Черный квадрат» Казимира Малевича, один из вариантов, приобретенный в начале 2000-х для Эрмитажа за миллион долларов Владимиром Потаниным. 

Малевич со своим супрематизмом и русский авангард в целом оказали на Заху Хадид сильнейшее влияние, о чем она не устает повторять. 

Отдуваться за отсутствующую героиню пришлось ее представителю — старшему партнеру архитектурного бюро Захи Хадид Патрику Шумахеру.

— Мы много работали над дизайном выставки, над тем, как вписать ее в пространство этого великолепного исторического зала. Постарались создать свой ритм, мягко, но настойчиво направляя зрителей от одного арт-объекта к другому, приглашая двигаться, следуя диагоналям, по «коридорам». 

Это не означает, что Эрмитаж всего лишь предоставил площадку для выставки.

— Все-таки это совместный проект, — рассказала Ксения Малич, научный сотрудник отдела современного искусства Государственного Эрмитажа, куратор выставки. — Студия Захи Хадид готовила предложения. И поверьте, что тот проект, который был реализован, далеко не первый вариант. Ведь сотрудники Эрмитажа знают некоторые секреты наших музейных пространств. У этих помещений есть свои законы, по которым они живут, своя аура. Прийти со стороны и сразу придумать что-то — сложно. Здесь, конечно, нужен диалог. Собственно, он состоялся.

Ни одной прямой линии!

Патрик Шумахер рассказал о связи Захи Хадид с Россией и постсоветским пространством. Она спроектировала для Баку Центр Гейдара Алиева (этот шедевр обошелся Азербайджану в 300 млн. долларов. — Прим. ред.). В Барвихе построена вилла миллионера Доронина, в которой он собирался жить с супермоделью Наоми Кэмпбелл. 

Еще одно творение Захи Хадид в Москве — башня «Доминион», бизнес-центр на Шарикоподшипниковской улице (проект бизнес-центра есть на выставке). Если Центр Гейдара Алиева, напоминающий гигантскую волну (в нем не было использовано ни одной прямой линии), был признан в 2014 году лучшим в мире и увенчан премией «Design of the Year», то башня «Доминион» на Шарикоподшипниковской не считается великой удачей архитектора. Поклонники Захи сравнивают его с нагромождением тектониче-ских плит, другие — с небрежно набросанными журналами.

С Петербургом Заха связана только через Эрмитаж. В мае 2004 года в Эрмитажном театре ей вручили Притцкеровскую премию, присуждаемую ежегодно за достижения в области архитектуры. Тогда Заха Хадид и Михаил Пиотровский обсудили возможность проведения ее ретроспективы в Эрмитаже. 

Разумеется, не обошлось без вопроса, не намерена ли Заха Хадид построить что-то в Петербурге.

Бизнес-центр «Скай Сохо» в Шанхае. 2010 — 2014 г.

— Мы знаем об архитектурных конкурсах, которые проводятся в Петербурге, — заметил Патрик Шумахер. — Но никаких предложений нам не поступало. 

Последовал любимый вопрос петербуржцев: считает ли студия возможным вторжение современной архитектуры, в особенности высотной, в историческую застройку. Дипломатичный старший партнер Захи Хадид традиционно отдал должное красоте города, подчеркнув, что строить высотные здания здесь лучше бы на окраинах: 

— Вообще этот спор все время продолжается. Мы живем в то время, когда урбанистическая концентрация чрезвычайно высока. Именно поэтому в больших городах и возникает потребность в уплотнении, в высотной застройке. Можно ли строить в исторических городах высотные здания? Если вы спросите меня, я не смогу ответить односложно: да или нет.

Расщелина во льду и языки пламени

На выставке есть и дизайнерские объекты Захи Хадид — от автомобилей и яхт до мебели, ваз, обуви и бижутерии. 

Яхта из серии «Юник Серкл». 2013 г.

Например, стол. Он производит впечатление падающего. Но при этом стоит прочно. Или дивной красоты вазы, одна из которых поэтично называется «Расщелина во льду». Или — черные туфли «Пламя». 

Туфли «Пламя».

Обувь от Захи Хадид — это то, ради чего стоит прийти на выставку даже тем женщинам, кто ничего не смыслит в математике.

— Заха — очень смелый человек, который умеет брать на себя ответственность, — рассказала Ксения Малич. — Когда она берется за дизайн, то тщательно выбирает партнеров. Как правило, она сотрудничает с компаниями, которые не боятся экспериментировать, готовы пойти на риск.

Она сотрудничает со Сваровски, с некоторыми модными домами. Сделала несколько обувных линий, причем это не только экс-клюзивные модели обуви, напоминающей арт-объекты, но и коммерческие серии. Эту обувь можно носить. При условии, что вы умеете ходить на высоких каблуках.

Туфли «Нова».

Планета, которая движется по своей орбите

Родившаяся в Багдаде в довольно состоятельной семье девочка увлеклась математикой. Окончив школу, уехала в Бейрут, оттуда в Лондон. В Ирак так и не вернулась. Наверное, к счастью, если вспомнить, что стало с этой страной.

В Англии училась архитектуре, наставником ее стал Рэм Колхас. Он называл Заху «планетой, которая движется по своей собственной орбите». Поработав с ним несколько лет, Заха ушла — на собственную орбиту, как учитель и предсказывал. Ей долго не везло. Она выигрывала порой конкурсы, но ее проекты не воплощались в реальности. Заха рисковала остаться «бумажным архитектором», но случился прорыв. 

Она стала одним из самых модных и востребованных архитекторов мира.

Архитектура и строительство — тяжелая, мужская работа. Только сильная женщина могла добиться успеха в этой очень сложной профессии. Она укрощает силы природы, управляет стихиями, побеждает гравитацию… Кажется, что она может и горы переставлять. 

И все же на выставке замечаешь, что во всех грандиозных, космических проектах царят плавные, округлые линии, мягкие, текучие формы. Что это, как не торжество женственности? 

***

Проекты Захи Хадид фантастически красивы и столь же дорогостоящи. Если учесть, что в современном мире миллионы людей всю свою жизнь ютятся в тесных бетонных коробках, то стоит ли тратить деньги на подобные проекты? Особенно сегодня, когда многие страны переживают экономический кризис? Однако архитектурная студия Захи Хадид обеспечена заказами минимум на десять лет вперед. Среди проектов, над которыми она сейчас работает, — футбольный стадион в Катаре, рассчитанный на 40 тысяч зрителей; золотая (в буквальном смысле слова) станция метро в Саудовской Аравии; Политехнический университет в Гонконге; небоскребы в ОАЭ; олимпийский стадион в Токио…