Кино смешное, а вообще немного грустное

Так объяснили нашему корреспонденту сами герои. На киностудии «РВС-Санкт-Петербург» идут съемки фильма «Проезд Серова»

В огромном павильоне сделан летний московский дворик, совершенно как настоящий. Только желтые стены — словно из папье-маше. Посреди дворика — детская площадка, турник, качели и «грибок» с песочницей. 

Дети смотрят в будущее. Но какая судьба их ждет, неизвестно даже автору сценария.

Тополиный пух специальный человек раздувает вентилятором. Под потолком висят ветки с листьями, отчетливо искусственные, но отбрасывают очень натуральные зеленые отсветы на асфальт. Кстати, то, что выглядит как асфальт, — на ощупь нечто мягкое, пористое, вроде резины. А вот трава на газонах, похоже, настоящая. И голуби — тоже. Они бродят по мягкому асфальту, но не улетают: привязаны леской за лапки. Во дворе сидят дети.

По сюжету на дворе — лето 1953 года. Люди возвращаются из ссылок. Девочка Таня знакомится с мальчиком Митей как раз из такой «ссыльной» семьи, только что приехавшей из Магадана. Кино заявлено как детское, но какая-то завязка совсем недетская.

Чем заняты умы и руки?

Сценарист и художественный руководитель проекта — Александр Артемович Адабашьян. Он же играет одну из ролей. Вот его-то все и ждут.

— Он уже надевает ботинки и идет к вам, — сообщают по рации. 

Появляется Александр Артемович в белом легком плаще, в белых штанах, в тюбетейке. Ему спешно клеят седую бородку: борода должна попасть в кадр.

Камера, мотор. Начинается действие. Полный человек в светлой шляпе качает на качелях какую-то чудачку, та декламирует что-то, кажется, по-китайски.

Александр Артемович в тюбетейке и в бороде подходит к детям: «Ну что, дети, чем заняты умы и руки?..»

Конец дубля. 

— Ты играешь с огромными паузами, — поправляет Адабашьян мальчика серьезно, как коллегу-профессионала. — Я уже вон куда ушел, когда ты меня окликнул...

Один голубь вдруг вырвался и запутался леской в ветках. Беднягу, свисающего головой вниз, снимали, поставив стремянку.

— Знаете, а вот эту птицу вообще не надо, — говорит режиссер-постановщик Анна Чернакова. У него лапка больная и все время вид такой... полумертвый. Бедный.

Потом объясняет актерам: 

— Все должно быть внахлест! Сцена заняла у вас три с половиной минуты, а должна была — полторы. Голубей вы как-то долго ловили...

Александр Адабашьян: «Играю человека, который уклоняется от любых жизненных конфликтов».

Вышел месяц из тумана

Пока режиссер общается с актерами — члены съемочной группы флегматично поедают соленую соломку. Я подхожу к режиссеру.

— В этой сцене дети будут делать ловушку для голубей, но чтоб взрослые не догадались — притворяются, что это домик для куклы, — объясняет мне Анна Чернакова.

— А зачем им вообще голубь?

— Решили, что это хорошая идея — голубя на корм бездомной собаке. Они его почти начнут резать... Но не смогут убить живое существо.

Таню и Митю на самом деле зовут Аня Корнева и Саша Кудрявцев. Они в этот момент увлеченно собирают перышки, разлетевшиеся от голубей по павильону.

— А голубя вам уже удалось поймать хотя бы разок?

— Да, уже ловили. Они клюют зерно и туда охотно идут, в коробку. Но мы их по сценарию не убьем. А собаке дадут кость.

— Александр Артемович — он тут вам кто?

— Он Боря, муж бабушки. Так в сценарии написано.

— Это у вас первые съемки?

— Я только в массовке снималась, — говорит Аня.

— У меня уже пятый фильм, — со сдержанным достоинством отвечает Саша.

— А вы говорили с кем-нибудь из старших, кто помнит это время?

— Да. Нас попросили выучить две считалки. Я спросила у мамы. Мама позвонила сестре, сестра — бабушке... В общем, обзвонили всех родственников. Вспомнили целых три считалки. «Вышел месяц из тумана» — это я знала. Еще «Шла кукушка мимо сети, а за нею злые дети». И «Дора-дора-помидора, мы в саду поймали вора».

— А что вы еще знаете про то время?

— Люди из ссылки возвращались. Потому что умер Сталин.

— А страна как называлась, помните?

— Магадан... нет, Союз Советских Социалистических Республик!

— Может быть, вы даже посмотрели какое-нибудь кино, которое тогда снимали?

— Я вообще только советские фильмы смотрю, — говорит Аня. — Они смешные. «Внимание, черепаха» и «Приключения итальянцев в России».

— А я вообще видел самый первый фильм, — сообщает Саша. — Тот, где поезд приезжает на станцию и все разбегаются.

— И какое у вас кино получится, как вы думаете?

— Местами смешное, а вообще довольно грустное.

Саша отходит на площадку, а мы еще немножко беседуем с Аней.

— Рано приходится вставать... А как же каникулы?

— Ну, скоро закончим — и будет два месяца каникул.

— А где ты учишься?

— 65-я школа, в Озерках. В пятый класс перехожу. У нас там углубленное изучение языка.

Детское кино как артхаус

Углубленное изучение и тут не останавливается. Во время перерыва мы встречаемся в кафе. Режиссер Анна Чернакова говорит с Аней по-французски — для тренировки. Я подсаживаюсь за столик.

— Я родилась в Петербурге и большую часть своей жизни провела здесь. Потом училась в Москве во ВГИКе. А после уехала в Канаду, работала там: снимала анимацию, документальное кино, занималась телевидением... Потом опять работала в России. Над сценарием моего фильма «Смерть в пенсне, или Наш Чехов» мы работали вместе с Александром Артемовичем Адабашьяном — так и начали сотрудничать. Сценарий «Проезда Серова» был написан им в 2002 году. Получил приз на конкурсе сценариев для детей и юношества Фонда Ролана Быкова. Но несколько режиссеров не могли найти под него деньги. В какой-то момент его взяла я, и мы вместе с Александром Артемовичем деньги нашли.

— И хватает?
— Конечно, трудновато приходится. Нам хочется, чтоб фильм привлек зрителей, школьников. Но у нас же нет прокатной структуры. Поэтому приходится сложно: проект сразу получает штамп «некоммерческое артхаусное кино, на котором сложно заработать». Правда, фильм как социально значимый проект поддержал Фонд кино.

— То есть детские фильмы отнесены сейчас в категорию артхауса? Звучит как-то дико...
— Да. Я же говорю: нет прокатной структуры, все дело в этом. Деньги сейчас на прокате кино заработать почти невозможно. В советское время существовала сеть кинотеатров, все это было выгодно. А сейчас те сети, что существуют, содержатся на зарубежные деньги. Поэтому они обязаны прокатывать неотечественные картины. То обилие американских фильмов, которые мы видим, — это же не просто так.

— А в Канаде, где вы жили, к детскому кино, наверное, более осознанное отношение?
— Да, там уже лет тридцать назад был создан замечательный детский кинематограф, сравнимый с советским. У нас вообще много параллелей с Канадой: бывают какие-то отзвуки. А вот во многих других странах, в Англии, где я сейчас живу, — детское кино не пользуется особой поддержкой. Вообще это большая проблема.

У нас хорошего детского кино с качественной драматургией, которое было бы интересно и взрослым, совсем нет. О детях попросту забыли. Надеюсь, правда, что эта тенденция сейчас изменится: наша детская картина — не единственная, которая сейчас снимается. Хотелось бы, конечно, чтобы и на телевидении было выделено какое-то время для этих фильмов. Чтобы хотя бы раз или два в неделю в 7 часов вечера показывали хорошее семейное кино, а не сериалы и не «телемувики».