Когда мир рвется на части, мы протягиваем руку, чтобы собраться вместе

В Музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме открылись две выставки — к 125-летию со дня рождения Анны Ахматовой и к 25-летию музея «Настоящий XX век»

Это «Портреты современников Анны Ахматовой» из собрания музея и выставка Ирины Затуловской «К поэту в гости». Они предваряют начало работы юбилейной конференции, которая откроется здесь 24 июня, соберет исследователей и переводчиков поэзии Ахматовой из Европы и США и будет называться «Ахматова в пространстве мировой культуры». Директор Музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме Нина Попова рассказала, что полгода назад, рассылая приглашения, такого отклика не ожидала. Рассчитывали, что отзовутся 10 исследователей. Пришло свыше 30 заявок из разных стран. «Мы будем говорить, какие смыслы ахматовского творчества интересны сегодня читателю, — сказала Нина Попова. — Понятно, что на Западе в основном интерес вызывает «Ахматова — Модильяни» и «Ахматова — сэр Исайя Берлин», но на наш призыв приехать отозвалось неожиданно много людей из разных стран. Оказалось, когда мир рвется на части, а ты протягиваешь руку с предложением собраться, — это ценится очень высоко».

Анна Ахматова. 1922 год. Фото Павла Лукницкого.

Экспозиция «Настоящий XX век», названная ахматовской строкой из «Поэмы без героя», охватывает весь XX век. Самая ранняя из представленных работ— «Портрет Дмитрия Философова» кисти Валентина Серова — датируется 1899 годом, а самая поздняя — «Портрет Лидии Гинзбург» — написана петербургским художником Ароном Зинштейном в 1989-м.

Оформил выставочный зал известный петербургский театральный художник Эмиль Капелюш. Окна зала закрыты полупрозрачными полотнищами с ахматовскими текстами разных лет, стены задрапированы синей тканью, сквозь которую проникает свет обычных желтых электрических лампочек. Такие горели в бессонных ленинградских квартирах. И эти лампочки, мерцающие сквозь темную ткань, — как «все души милых на высоких звездах».

Создатели выставки напоминают, что Анна Ахматова глубоко понимала природу портретного жанра, таинство которого кроется не столько в объекте изображения, сколько в его художественной интерпретации. Помните ее строки: «Когда человек умирает, изменяются его портреты…» или «Три портрета хозяйки дома в ролях» из «Поэмы»? Портрет всегда мистичен, заколдован для Ахматовой.

Все, кто изображен на этих портретах, — это тот самый «безмолвный хор» «Поэмы»: свидетели и участники событий «не календарного, настоящего двадцатого века», «века-волкодава», как сказал о нем другой поэт — тоже участник «безмолвного хора».

Портрет поэтессы Серебряного века Ирины Одоевцевой с кошкой. Художник Владимир Милашевский.