Когда воротимся мы в Портленд…

Во время Игр в Лондоне корреспондент «Вечернего Петербурга» сумел пробраться в Олимпийскую деревню

Не зря организаторы лондонской Олимпиады потратили свыше 500 миллионов фунтов на обеспечение безопасности. Почти пятьдесят тысяч «просто» секьюрити, полицейских-«бобби», военных — в том числе даже из элитных гвардейских частей, таких, как Королевские фузилеры, — следили за порядком, направляли, держали — и не пускали! Что уж говорить насчет Олимпийской деревни, куда без аккредитации участника практически было не попасть?

Евангелие для спортсменов.

К счастью, главная Олимпийская деревня, непосредственно примыкавшая к Олимпийскому парку, была не единственной. Гребцы проживали в своей деревне рядом с каналом в Итон-Дорни, что в 30 км от Лондона, а яхтсмены — на побережье Ла-Манша, где проходили парусные гонки. С удалением от столицы строгость режима убывала. Так что корреспонденту «ВП» неожиданно представилась возможность посетить одну из этих деревень, и он не задумываясь ухватился за нее. И отправился за 200 км от Лондона в Олимпийскую деревню яхтсменов, что находилась в Портленде, воспетом Булатом Окуджавой в его «Пиратской лирической»…

Однако по прибытии выяснилось, что надо говорить не «в Портленде», а «на Портленде». Ибо Портленд — это остров, находящийся в проливе Ла-Манш у южной оконечности острова Великобритания. Образованная этими островами гавань со времен Генриха VIII служила базой британского королевского военно-морского флота. Именно сюда в 1573 году, почти как в песне Окуджавы, вернулся знаменитый пират Фрэнсис Дрейк. Он рисковал быть казненным за пиратство — да только грабил он суда испанцев, злейших врагов Британской империи, а добыча, что он привез, вдвое превышала тогдашний бюджет империи. И Дрейк был обласкан королевой Елизаветой, получил дворянский титул…

Петербургские спортсмены Михаил (справа) и Максим Шереметьевы столовой для олимпийцев не слишком довольны.

О тех славных временах теперь напоминают остатки укреплений на Портленде, а еще старинное кладбище моряков, оказавшееся на территории Олимпийской деревни — этакий романтический уголок. Да и сама деревня имеет вполне романтический вид — улицы из небольших коттеджей напоминают типичную английскую деревню. Будь они еще из красного кирпича, да еще с порталом над крыльцом — чем тебе не Сент-Мэри-Мид из романов Агаты Кристи про мисс Марпл?

Вот только братья Михаил и Максим Шереметьевы — единственные яхтсмены, представлявшие на Олимпиаде Питер, — быстро развеяли весь этот романтический флер. Ибо, по их словам, несмотря на всю внешнюю привлекательность, условия проживания на лондонских Играх были на порядок хуже, чем на предыдущих пекинских. Там деревню разместили в будущем отеле, так что олимпийцы жили в отдельных гостиничных номерах со всеми удобствами. Здесь же экономные англичане решили, что дешевое социальное жилье важнее очередной гостиницы на курорте. Поэтому домики сборно-щитовые, из четырех комнат по 7 — 8 кв. м, куда воткнули по две кровати. На все про все — два туалета с душем и одна гостиная с телевизором. Впрочем, и в Лондоне олимпийцев также размещали в многокомнатных квартирах будущих социальных домов, причем с одним санузлом.

Бильярд, настольный теннис, настольный футбол — небогатый выбор для отдыха.

Возможно, ребята были не в духе потому, что были не слишком довольны своим выступлением на Олимпиаде в классе яхт 470. В финальную гонку, где медали разыгрывали десять лучших экипажей, братья не попали.

«Развлечений» здесь тоже было немного, ибо общественно-культурный центр расположен в здании будущей школы, помещения которой также весьма скромны. Поэтому в общую комнату отдыха поместилось лишь по одному столу для бильярда-пула и настольного тенниса, а еще настольный футбол и плазменная панель телевизора — и это на семь сотен обитателей деревни. Там же стол, где Священное Писание для ценителей духовного (есть даже Евангелие для спортсменов с цитатами на все случаи жизни — для тренировок, соревнований и даже церемонии награждения) соседствует с презервативами для тех, кто предпочитает духовному плотское. В отличие от Лондона, здесь нет даже часовни, а только комната для уединения и молитвы, которая по расписанию делится между представителями различных конфессий. А вот тренажерным залом и поликлиникой Шереметьевы остались довольны.

После 1996 года Портлендская гавань (справа) из военно-морской базы превратилась в Мекку парусного спорта. Слева — Ла-Манш.

Ну а главным местом сбора жителей Олимпийской деревни можно считать столовую. Это огромная палатка размером с футбольное поле (кстати, после Игр на ее месте и будет футбольное поле будущей школы), с длинными рядами столов. Линия раздачи предлагала различные кухни — европейскую, средиземноморскую, азиат­скую, также кошерную и халяльную.

А вот «чисто английской» кухни не было. Я поинтересовался насчет «овсянки, сэр!» или яичницы с беконом. «В настоящий момент их нет, но мы сейчас для вас вызовем повара с кухни, и он их приготовит». — Девушка-волонтер была сама любезность. Однако, несмотря на внешнее разнообразие, качеством пища не радовала. «Размороженные несвежие огурцы и помидоры — и это летом! — возмущались братья Шереметьевы. — И мясо, неизвестно сколько хранившееся». Я отведал и салатов, и «седла ягненка», как значилось в меню, — правоту их подтверждаю!

После Игр Олимпийская деревня станет социальным жильем для малообеспеченных граждан.

Интересно, что и в Лондоне наша олимпийская чемпионка Наталья Антюх была не в большем восторге от столовой. Из всех мясных блюд она смогла есть лишь курицу из меню азиатской кухни. В результате чаще ходила в «Макдоналдс», чем в столовую. А вот Майкл Фелпс олимпийское меню хвалил — возможно, американцы к полуфабрикатам более привычны.

…Время пребывания в Олимпийской деревне подошло к концу. Проследовав мимо простых «бобби» и полицейских, вооруженных автоматами с лазерным прицелом, корреспондент «ВП» покинул Портленд, оказавшийся не слишком гостеприимным для наших яхтсменов. Похоже, правы те, кто считает, что организаторы лондонских Игр в первую очередь сделали ставку на наследие, которое оставит Олимпиада, — а текущие нужды спортсменов-олимпийцев подчас отодвигали на второй план.

Старинное кладбище моряков — романтический уголок Олимпийской деревни яхтсменов.

Кстати

Одна продвинутая американка приехала в город Веймут, расположенный на берегу портлендской гавани, посмотреть парусные гонки Олимпиады. Взяв такси на станции, она показала ошарашенному водителю вместо адреса гостиницы ее широту и долготу по GPS-навигатору. «Мэм, я простой таксист, а не капитан океанской яхты, совершающей кругосветное плавание, — ответил он. — Но я знаю, где вам могут помочь». И отвез гостью в Веймутскую академию парусного спорта, чья инфраструктура использовалась для проведения олимпийских соревнований.