Колосс на Заозерной: деревянные сваи были в идеальном состоянии
В нашем климате дерево способно выдерживать и время, и огромные нагрузки, что подтвердилось при реконструкции одного из газгольдеров на Обводном канале
До революции наш город на треть был деревянным, отмечают историки петербургской архитектуры. Дерево — хрупкий материал: горит, гниет, поражается грибком и древоточцами, невежественным отношением. Однако и крепкий материал: оно в самом основании Северной столицы. Считается, что все, созданное в историческом центре вплоть до 1860-х годов, стоит на деревянных сваях, на лежнях.
Памятник архитектуры XIX века станет гаражом и окажется внутри многоэтажного жилого комплекса
Сейчас в эту датировку внесена поправка. Лежни обнаружены даже в основании колоссов, стоящих на Обводном канале.
Осваивая под жилую застройку участок на Заозерной улице, строители раскопали фундамент одного из газгольдеров, снесенных в советские времена. «Удивительно, но мы обнаружили деревянные сваи в идеальном состоянии, — рассказал «ВП» Николай Евстратов, директор по строительству компании-застройщика. — Правда, как только они оказались на воздухе, произошло их стремительное разрушение. То же самое происходит и с лежнями, когда начинается их аэрация, когда откачивают грунтовые воды».
Фундамент этого утерянного газгольдера не относился к разряду археологических памятников Северной столицы — теперь по нему не останется ни памятного знака, ни трассировки на поверхности земли. Второй газгольдер на Заозерной улице уцелел. По словам Николая Евстратова, он также был возведен на деревянном основании, на лежнях, вовсе не требующих замены в XXI веке. Показывая недавно газгольдер петербургским журналистам, строитель не удержался и от похвалы крепкой кирпичной кладке и надежному раствору: «Умели люди прежде строить!»
Этот колосс диаметром более 34 метров и высотой более 21 метра — официальный памятник архитектуры XIX века. Был построен в 1881 году по проекту русского зодчего Ивана Петровича Мааса для Общества газового освещения Петербурга. В советское и постсоветское время был складом, подвергался перестройкам, в корпусе краснокирпичной круглой башни были пробиты ворота и дверные проемы. Земляная насыпь у цоколя из известковых плит проросла корнями деревьев. Сама постройка дошла до нашего времени покрытой толстым слоем городской грязи и пыли, в довольно закопченном виде, но — действительно крепкой. О послереволюционных вторжениях XX века все еще напоминают пробитые в стенах окошки, след какой-то пристройки-избушки на фасаде...
Что делать с такими сооружениями? В странах Западной Европы газгольдеры превращают в креативные пространства, в музеи. Нашим, на Обводном канале, мечтатели также прочили яркую творческую судьбу. Однако первый из реконструируемых — находящийся в глубине Заозерной улицы — как раз подобной судьбы избежит. Застройщик уже приблизился к устройству в нем гаража для своего жилого комплекса.
Как рассказал Николай Евстратов, внутри — вставкой — будет сооружен монолитный железобетонный каркас.
«Сейчас завершено устройство свайного поля для внутренних конструкций газгольдера, в конце лета начнется возведение функциональных и внутренних несущих конструкций, а также замена кровли», — сообщают застройщики. Многоуровневая автостоянка рассчитана на 89 автомобилей. Все работы, сообщают, ведутся на памятнике в согласовании с охранным ведомством, с КГИОП. Объем инвестиций в реконструкцию памятника застройщик еще ранее, в 2014 году, оценивал в 10 миллионов долларов. При всем желании — у мечтателей о креативе для культурной столицы России, для нашего «окна в Европу», не могло бы найтись подобных средств и до экономического кризиса.
После реконструкции газгольдер станет частью архитектурной композиции внутридворовой территории. Его обещают окружить живой изгородью из некрупной растительности, дабы не таить красоту стен. Однако памятник будет скрыт за 14-этажной застройкой жилого комплекса и вряд ли его жильцы захотят устроить открытый доступ к жемчужине Обводного канала.
