«Красин» жил, «Красин» жив, «Красин» будет жить

В последний день марта легендарный корабль отпраздновал 95-летие

По случаю дня рождения первого советского ледокола — покорителя Арктики в Петербурге выглянуло солнце, но лед вокруг «Красина» оно не растопило — и флагман исторической флотилии отметил юбилей в родной стихии. На судне в этот день был многолюдно — в гости к имениннику пришли губернатор Георгий Полтавченко, вице-губернатор Василий Кичеджи, генконсулы Великобритании, США, Норвегии, ветераны морских сражений и ледовых экспедиций… Были и те, кто когда-то служил на корабле и кто сейчас служит, был даже почти ровесник корабля — 93-летний Валентин Валентинович Дремлюг, который мальчишкой встречал «Красин» в 1928 году, когда тот возвращался со спасенными членами экспедиции Умберто Нобиле.

Несмотря на свой возраст, ледокол выглядит только что сошедшим со стапелей.

Парадный расчет воспитанников Корпуса Петра Великого трепетно внес Андреевский флаг, который в этом году тоже юбиляр, — ему исполнится 300 лет. «Ты стой на палубе и смотри, чтобы никто не свалился за борт», — приказал одному из курсантов — Захару Каменеву — командир.

Рядом притаилась История — фотовыставка, составленная из российских и зарубежных газет конца 20-х годов прошлого века, в которых сообщалось о случившейся катастрофе с дирижаблем «Италия» и о том, как спешил на помощь членам арктической экспедиции Нобиле «Красин»…

На пеленгаторном мостике вспоминали героические будни корабля, отмечали его живучесть. «Это настоящий корабль, корабль-труженик, корабль-герой», — нашел подходящие слова губернатор Георгий Полтавченко…

Уходить от именинника, не прикоснувшись к Истории, не хотелось. И хотя правила пребывания на судне запрещают свешиваться, включать или выключать какие-либо механизмы, бегать по палубе и трапам, пользоваться диктофоном («Ледокол является объектом повышенной опасности!» — предупреждала табличка), приходилось их повсеместно нарушать. «Тот прибор, до которого вы попытались дотронуться, называется АПСТБ — аварийный податчик сигналов тревоги и бедствия, — остановил нас голос инженера Виктора Богатырева, 12 лет работающего на «Красине». — Когда нет времени давать сигналы «SOS», то включаете вот эту кнопку».

«До сих пор встречаемся с теми, кого тогда спасли»

Но главным «раритетом» на «Красине» оказался почти его ровесник — морской исследователь, фронтовик, участник операции по спасению американских и английских моряков с затонувших кораблей конвоя PQ-17 93-летний Валентин Дремлюг (на следующем фото). Валентин Валентинович помнит еще то легендарное возвращение «Красина» со спасенными членами экспедиции Умберто Нобиле, отправившимися на дирижабле «Италия» покорять Арктику…

— Я тогда учился во втором классе, — вспоминает Валентин Валентинович. — И так случилось, что наша школа №22 соседствовала с Арктическим институтом, который размещался тогда в Шереметевском дворце. Так что мы наблюдали все полярные экспедиции, которые прибывали в город. А однажды нам сказали: «Ребята, вы пойдете встречать ледокол «Красин»!» И привели нас на мост Лейтенанта Шмидта, поставили в первый ряд, вручили всем по букету цветов. Людей было огромное количество, даже назывались цифры — больше 100 тысяч человек пришли встречать ледокол. Над «Красиным» летели самолеты, его встречали военные корабли! И когда вошел «Красин», дал длинные гудки, все закричали: «Ура! Ура!..» Гремел оркестр, и мы бросали на палубу цветы...

— И вас это так впечатлило, что вы решили связать свою жизнь с морем?
— Конечно, мы же видели и все последующие экспедиции — сибиряковцев, челюскинцев, папанинцев — они все проходили мимо нас, а мы выбегали, их встречали. И знаете что? После этого семь человек из нашего класса поступили в элитный Гидрографический институт Главсевморпути! Нас одели в форму. Жили мы как космонавты: нас поили, кормили, а стипендию мы получали в четыре раза больше, чем в других вузах. Ведь нас готовили специально для Арктики! И так я все 50 лет и проплавал.

— Об этом свидетельствуют и ордена на вашем кителе…
— Я воевал, и самая дорогая для меня награда (показывает. — Л. К.) — орден Отечественной войны 1-й степени. Помню 1942 год. Наше небольшое патрульное судно «Мурманец» у берегов Новой Земли — мы тогда спасли 147 американцев и англичан — немцы потопили их суда…

— А вы их взяли на борт?
— Ну как на борт! Мы всюду помещали иностранцев, даже в трюм — наше суденышко было маленькое, водоизмещение 400 тонн, а экипаж — всего 27 человек! Но мы до сих пор встречаемся с теми, кого тогда спасли. Каждый год американцы и англичане приезжают к нам на День полярного конвоя — встречаемся, вспоминаем былое.

— Валентин Валентинович, а фильм «Красная палатка» видели? Там в красках показано, как советские люди встречали «Красин». Так все и было в действительности?
— Примерно так и было. Кстати, на корабле есть очень хороший документальный фильм о том, как встречали ледокол…

— То есть по части достоверности у вас претензий к фильму нет?
— Претензии как раз есть, но их немного — так, вместо «Красина» показали ледокол «Сибиряков». А я на нем плавал. Ну как это так — спасал «Красин», а в кино оказался «Сибиряков»… Более того — «Красная палатка» снималась на льдах Зеленогорска — ледокол отдельно сняли.

— Но это каждому моряку ясно, а неспециалисты этого не заметят…
— Конечно. Мы сразу это вычислили — что никакая это не Арктика, все снято у нас под Зеленогорском.

 

Капитан Борис Пресняков: «Красин» — рабочее судно и может быть в строю

— Борис Никитич, помните свое первое знакомство с ледоколом?
— Я отработал в БМП 25 лет — работал на коммерческих судах, заходил в Мурманск — шли Северным морским путем снабжать полярные станции, в Игарку ходили. А «Красин» был на слуху — он работал, проводил нас, когда затирало льдами. Так что знакомство с «Красиным» у нас давно состоялось.

— А рабочий период ледокола когда закончился?
— 1 апреля 1972 года — приказом по Министерству Морфлота он был передан Министерству геологии для переоборудования. И когда его переоборудовали, он ушел на Север, работал на Земле Франца Иосифа, на Новой Земле… И то, что мы сегодня качаем на Запад газ и нефть с Севера, — разведали эти месторождения с помощью «Красина», он обеспечивал поселок буровиков и электроэнергией, и горячей водой, и паром…

— А при необходимости он сможет встать в строй боевых кораблей?
— Конечно! Есть такой статус парохода — судно в отстой. Чтобы не держать большой экипаж, я его вывожу из эксплуатации, оставляя только маленький экипаж для охраны. И все. И так он стоит у меня два-три года. Появилась какая-то работа — я снова предъявляю свое судно Морскому регистру, и он дает документ на годность к плаванию. Набираю полностью штатный экипаж и снова иду в плавание… То есть «Красин» у нас — судно в отстое с сохранением класса. И то, что он здесь стоит как федеральный музей, — ничего не означает. Это рабочее судно, которое при определенных поддерживающих и восстановительных ремонтах может вполне занять место в строю.

— И 95 лет ему нипочем!
— Достаточно сказать, что у него корпус сделан из английской стали — 800 листов, собранных заклепками в изящный 100-метровый корпус. Рабочий ледовый пояс собран из двух листов — 22 и 25 мм, склепанных вместе. За 95 лет износ составил приблизительно 23%, представляете, какая прочность?

— Невероятно!
— Но за ним надо ухаживать, а простоять он может и больше…

Курсанты встали в парадный расчет.

 

Смотрите фоторепортаж