Кто боится «понаехавших» ветеранов?

Утверждение, что из-за них городские очередники не получат своего жилья, — безосновательно!

Вчера в пресс-центре газеты «Комсомольская правда» прошла онлайн-пресс-конференция с председателем жилищного комитета городской администрации Юрием Осиповым. Петербуржец Игорь Любимов, назвавший себя внуком победителя, задал чиновнику, в частности, вопрос:
— Уважаемый Юрий Львович! Если не секрет, скажите, пожалуйста, почему вы выступаете в защиту позорного для страны-победительницы ценза оседлости для ветеранов войны в городах, привлекательных для жизни становящихся немощными стариков (увы, но это прежде всего Москва и Петербург)? Разве вы и руководимые вами чиновники вправе вносить такие радикальные коррективы в документы — Указ президента об обеспечении жильем фронтовиков, — спущенные вам из Москвы как руководство к действию? Поясните также, кто финансирует выполнение программы президента об обеспечении ветеранов ВОВ жильем. Городской бюджет? Федеральный? В какой части и в каком обьеме?
На что глава жилищного комитета ответил:
— Ценз оседлости существует на протяжении десятилетий. Жилищный комитет не является законодателем в этом направлении. Указ президента мы выполнили полностью. Дали почти 10 тысяч квартир участникам ВОВ. Ни один регион такого не выделил. Больше не можем, иначе придется тормозить другие программы, пока не построим такого количества квартир. У нас нет такого количества жилья. Если человек попадает под президентский указ, он получит квартиру. Если нет... Тогда надо менять указ…

Не верю тому, что происходит в бывшем Ленинграде. Смотрю — и глазам своим не верю. Горожане по Невскому, как по деревне, ходят в трусах, лузгают семечки, осыпая шелухой мостовые, — у Строгановского дворца, у крыльца Белосельских-Белозерских, под конями Клодта...

Коренные петербуржцы не умеют писать и говорить и мало чем отличаются от приезжих, для которых русский язык не родной и которым уже не обязательно его учить, чтобы жить здесь.
Хотя остались и люди, которые еще умеют слова в предложения складывать. Но слушаю их и думаю, что ослышался. В городе, где все его жители однажды стали героями, все чаще и чаще звучит раздраженное — о матерях и бабушках: «Да она же блокадница! У нее пенсия больше, чем у меня зарплата!» Это из разговоров, подслушанных на улице. Или: «Зачем ветеранам квартиры? Они и так скоро умрут». Это из разговоров журналистов в кулуарах разных изданий! Или: «Все ветераны, которые имеют родственников в Санкт-Петербурге, при снятии ценза оседлости могут приехать в наш город и получить квартиры. Их уже за последние девять с половиной лет переехало в Петербург 12 тысяч человек! Отмена ценза оседлости приведет к затягиванию реализации городских жилищных программ и существенно увеличит очередь коренных петербуржцев на улучшение жилищных условий». Это уже из Юрия Осипова. Главы жилищного комитета, человека, который за свои слова (а следовательно, и за позицию всей городской администрации) должен отвечать на сто процентов. Тем более — когда он произносит их в Верховном суде РФ на процессе об отмене ценза оседлости.

В одной этой его короткой фразе мы насчитали по крайней мере с десяток, мягко говоря, неточностей — в логике и прочтении законов. Вот лишь основные.

Цитата: «Все ветераны, которые имеют родственников в Санкт-Петербурге, при снятии ценза оседлости смогут приехать в наш город и получить квартиры».

Не все. Потому что для получения участниками войны и блокадниками жилья по президентской программе кроме ценза оседлости существует еще целый ряд ограничений. Например, ветеран, который за последние пять лет провел сделку с недвижимостью и ухудшил свои жилищные условия, не может быть поставлен на жилищный учет.

Дальше. Наверное, в обиходе всех народов существует поговорка: есть ложь, есть наглая ложь, а есть статистика. Следующей степенью этого искусства должна стать неполная статистика, которой искусно пользуются чиновники и депутаты. 12 тысяч ветеранов, по словам председателя комитета, переехали в Петербург за последние годы. А сколько из них претендуют на квартиру, сколько имеют право на жилье? То ли не подсчитано, то ли скрывается.

Вернемся все к тому же цензу оседлости. «Вечерний Петербург» уже два года требует от городских властей посчитать, сколько ветеранов, проживших в Петербурге меньше 10 лет, могут называться нуждающимися в жилье или имеющими право на улучшение жилищных условий. Сколько их — 10, 20, 100? Мы так и не дождались ответа. А эти данные очень важны. Например, из двух с половиной тысяч ветеранов, обратившихся на горячую линию «36 квадратных метров», только пятнадцать человек обращались с проблемой ценза оседлости. Трое из них уже умерли. Мы сознаем, что к нам обратились не все. Но сколько их еще?

Депутат Законодательного собрания Игорь Риммер заявлял:
— Если их не больше шестисот, это не проблема. Мы сможем дать им всем жилье.
И еще год назад обещал посчитать, но обещание не выполнил.

Цитата из Юрия Осипова: «Отмена ценза оседлости приведет к затягиванию реализации городских жилищных программ и существенно увеличит очередь коренных петербуржцев».

Уважаемые земляки, деньги на квартиры ветеранам ФЕДЕРАЛЬНОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ДАЕТ ИЗ ФЕДЕРАЛЬНОГО БЮДЖЕТА! А очередникам-нельготникам КВАРТИРЫ ИЗ СВОЕГО БЮДЖЕТА ОБЯЗАН ПОКУПАТЬ ГОРОД! И включение ветеранов в очередь только стимулирует ее движение. Ведь многие из стариков, переезжая в новое жилье, освобождают старое. А если в старом остаются родственники или даже если им достается в наследство полученная бабушкой или дедушкой квартира, то они снимаются с жилищного учета, тем самым уменьшая очередь.

Мало того, кто-то может подумать, что в городе нет жилья. Оглянитесь — сотни построенных домов стоят пустыми. Они не востребованы. А то, как все эти вопросы преподносят представители городских властей — «у нас нет на всех жилья», «у нас нет на всех денег», — кажется провокацией. Так по сути сеется рознь между ожидающими жилье ветеранами и городскими очередниками.

Опять выдержка из вышепроцитированного: «Отмена ценза оседлости... существенно увеличит очередь коренных петербуржцев на улучшение жилищных условий».
Но это вообще возмутительно. Ведь в городе две очереди: первая — очередь нуждающихся в жилых помещениях, вторая — очередь на улучшение жилищных условий. Так вот, как мы уже неоднократно разъясняли, очередь, упомянутая Юрием Осиповым, — а это очередь на улучшение жилищных условий — заморожена жилищным комитетом и Законодательным собранием до 1 марта 2013 года. Подпадающих под ее условия ветеранов приравнивают к нуждающимся в жилых помещениях. Так что отмена ценза оседлости никак не может увеличить очередь претендующих на улучшение жилищных условий. Тем более что в нее еще полтора года никого не будут вписывать. А может, и не полтора, поскольку замораживают ее наши власти с завидной периодичностью.

Балтийская медиа-группа после удовлетворения кассации горпрокуратуры в Верховном суде по цензу оседлости для ветеранов пыталась задать председателю жилищного комитета несколько вопросов. Но тот отказался отвечать. А жаль. Мы просто хотели понять, почему власти нашего города так упорно противостоят президентскому Указу об обеспечении жильем ветеранов.
Поэтому мы обращаем наши вопросы городским властям официально, со страниц газеты.

• Между тем премьер-министр Владимир Путин неоднократно подчеркивал, что федеральный бюджет готов выделить столько средств, сколько понадобится для выполнения государством обязательств перед ветеранами Великой Отечественной войны. Почему в Петербурге даны квартиры только 10 тысячам ветеранов и вы этим гордитесь, не замечая остальных, которые ведут с вами тяжбы из-за несправедливых ограничений их прав?
• Почему Татарстан, первоначально планируя бюджет на 6 тысяч ветеранов, все-таки решил всех пересчитать и истребовал из федерального бюджета средств на обеспечение жильем 17 тысяч своих ветеранов?
• Почему вы, не зная точных цифр, так держитеcь за унизительный для ветеранов ценз оседлости?

Мы даже не спрашиваем о региональных стандартах, о 9 квадратных метрах общей площади. О конуре, в которой должен жить ветеран, чтобы иметь право на новое жилье. Не спрашиваем, почему искажают понятие «семья» и называют этим словом бабушку и дедушку, их дочь, ее мужа, их внука, его жену и ребенка, и держат всех этих людей вместе в одной убогой хрущобе…