Ленинградцы. Блокадные дневники

В книгу блокадных дневников вошли записки восьмерых ленинградцев: это 13-летняя Зина Кузнецова, преподаватель ремесленного училища Константин Мосолов, ведущий дневник со своим маленьким сыном; цензор Софья Неклюдова, вынужденная прочитывать чужие письма и телеграммы; дознаватель комендатуры Владимир Кузнецов, отлавливающий в городе диверсантов; главный инженер 6-й ГЭС Лев Ходорков; лектор политотдела 42-й армии Владимир Ге; 16-летний боец противопожарного полка Боря Капранов; заведующий райздравотделом Кировского района Израиль Назимов.

— Дневники и воспоминания блокадников и защитников города стали приносить к нам с первых дней открытия Музея обороны в 1989 году, — рассказывает один из составителей этой книги старший научный сотрудник музея Ирина Муравьева. — Рукописные, перепечатанные, фотокопии, ксерокопии. Прошло 25 лет, а эти уникальные документы продолжают поступать: вместе с сотнями писем они хранятся в рукописно-документальном фонде и иногда экспонируются на выставках.

«Дома меня заставала горькая картина, — пишет 13-летняя Зина Кузнецова. — Мама почти всегда лежала в полузабытьи. Я доставала свой сбереженный паек и скорей старалась положить ей в рот. Масло разогревала и тоже ей в рот лила. Она через некоторое время оживала и узнавала меня».

Есть такие жутковатые строки: «Когда я простаивала у магазина, со мной часто стояла женщина. Она меня уговаривала пойти к ней. Говорила, что у нее тепло. Есть мулине, книги. … На все уговоры этой женщины я не соглашалась. Я очень боялась ее взгляда. Глаза у нее блестели, когда она смотрела на меня…»

В дневнике Владимира Васильевича Кузнецова рассказывается о работе гарнизонной комендатуры. Эта сторона военных будней — очень редкая страница  воспоминаний. Кузнецов говорит о борьбе с дезертирством и воинскими преступлениями. «За все время это первый настоящий дезертир, — пишет он. — Все остальные — это все-таки не трусы. Это были пьяницы, влюбленные, тоскующие по семьям или нежелающие служить там, где они служили».

Дневничок цензора Софьи Неклюдовой больше похож на сборник блокадного фольклора — трагическое здесь соседствует с комическим: слухи, байки, строки из просмотренных писем. «Кинематографисты на трудовых работах по укреплению города: «Отпустите нас сегодня пораньше, а то к бомбежке опоздаем!»

«Самая большая в мире библиотека, наверное, — те миллионы книг, которые сгорели в ленинградских буржуйках».

«Утром 1-го мечтала подольше поваляться в кровати, почитать, отдохнуть, но нахальные немцы (совсем обнаглели) без предупреждения как трахнули снарядом в дом 27, аж дом наш заходил и кровать моя стала заниматься утренней зарядкой»…

И почти в каждом зафиксирован день 15 апреля 1942 года, когда по улицам пошел первый после страшной зимы трамвай. «От волнения чуть не заплакал, — пишет Лев Ходорков. — Только мы можем знать, что это такое — в Ленинграде трамвай...»