«Ленинский комсомол» отправят на переплавку?

8 сентября исполнилось 45 лет со дня первой трагедии на первой атомной подводной лодке

1 октября первая советская атомная подлодка К-3 «Ленинский комсомол», которая 8 сентября отметила 45 лет со дня техногенной катастрофы, где погибли 39 матросов и офицеров, пойдет на металлолом. Такое решение принял директор судоремонтного завода «Нерпа» (филиала «Центра судоремонта «Звездочка») Аркадий Оганян.

«Ленинский комсомол» с вырезанным реактором в доке завода «Нерпа»

Об этом директор «Нерпы» сообщил в письме, направленном в правительство РФ, в Министерство обороны России и в Санкт-Петербургское морское бюро машиностроения «Малахит», проектировавшее первую в стране АПЛ. Аркадий Оганян объяснил, что много лет идет речь о том, чтобы сделать первую подводную лодку К-3 «Ленинский комсомол» (это гордое для того времени название АПЛ получила за поход подо льдами Северного полюса) проекта 627 музеем. И Морская коллегия при правительстве РФ даже приняла соответствующее решение. Но дело не двигается с мертвой точки. Лодка многие годы стоит в доке завода, отчего предприятие терпит убытки в 250 тысяч рублей в месяц. Поэтому завод ставит вопрос ребром: если в ближайшее время страна не примет какого-то конкретного решения относительно легендарной подлодки, ее отправят в утиль.

Согласно мировой практике любая подлодка может быть интереснейшим музеем. Мировые державы консервируют свои субмарины, понимая, что подобные достижения технической мысли только превозносят государство, их создавшее. Страны, не имевшие подводного флота, покупают списанные лодки у соседей, создавая уникальные приманки для туристов. И только Россия, которой было построено 450 атомных подводных лодок (это больше, чем построили все атомные державы, вместе взятые), готова перечеркнуть всю историю своих достижений, равнодушно не замечая окончательной гибели первой АПЛ, положившей начало залогу непобедимости великой страны. Непобедимости, потому что атомные подводные лодки — самое универсальное оружие уничтожения. Даже та первая, имея на борту 4 торпеды с атомными боевыми зарядами, одним залпом могла уничтожить пару-тройку европейских стран. Кстати, 39 погибших подводников и те, кто остался в живых, смогли предотвратить уничтожение Норвегии, Гренландии, Исландии... Это доказано сейчас. Тогда же главкому ВМФ доложили, что авария произошла по вине экипажа.

Дело было 8 сентября 1967 года. Это были 56-е сутки автономного плавания — второй выход на боевое дежурство в Средиземное море. И каждый день проходил для экипажа первой АПЛ в тяжелейших условиях. Так, ежедневно температура в отсеках даже на «ледяной глубине» в 200 метров колебалась между плюс 60 и 40 градусами по Цельсию. Это была «заслуга» реактора. И следующие подлодки оснащались новой системой теплоизоляции. Каждый день экипаж гадал, будет ли ему чем дышать или нет. И изучая опыт К-3, конструкторам пришлось создать более совершенную систему регенерации воздуха. А любой маневр первой АПЛ становился новой главой в учебниках подводного плавания. Например, Гибралтар «Ленинский комсомол» проходил под днищем надводного корабля, чтобы не попасть на радары противника.

Экипаж «Ленинского комсомола» на Северном полюсе

Как говорят сами подводники, Россия не выиграла холодную войну, но и не проиграла. Потому что планетарная мощь подводного флота была безусловным сдерживающим фактором.

Долгий поход подошел к концу. «Ленин­ский комсомол» полным ходом шел на базу в Западную Лицу. Но вот пространство прорезал кодированный короткий сигнал. Северный и Балтийский флоты, радисты ВМФ, Минобороны его проспали — ночь. Услышали на освещенном солнцем Тихом океане. На первой АПЛ — первый пожар. Никто не знал, что делать. Инструкции разрабатывались теоретиками и были самыми приблизительными — затопить горящий отсек, превратив лодку в поплавок. Предполагалось, что она встанет вертикально, но утонуть не долж­на. Но проверили даже не на К-3, а на 

К-8, которая 8 апреля не превратилась в поплавок. Она до сих пор лежит в Бискайском заливе на глубине 4680 метров.

Как рассказал корреспонденту «ВП» помощник капитана Александр Лесков, и на К-3 загоревшиеся первый и второй отсеки пытались затопить:

— Я намеревался отдать приказ, который стал бы губительным. Но вовремя потерял сознание. Как, впрочем, и другие офицеры не приняли это решение — не по своей воле. Кто-то погиб, кто-то был не в состоянии.

Загорелся первый отсек. Торпедный. В нем находились и обычные снаряды, и с атомными зарядами. Повезло, что нарушили и другую железную инструкцию: обязательная «борьба за живучесть». Ее суть проста. Во время аварии каждый остается в том отсеке, где находится, и пытается минимизировать последствия. При этом люки сразу задраиваются. То есть, если в отсеке пожар, те, кто там находится, должны там и остаться. Но матросы не задраили люк между воспламенившимся первым и вторым отсеками и сами рванули во второй. Огонь пошел за кислородом, покинул первый отсек и перешел во второй. Это спасло боезаряды от детонации. Матросы при этом все равно погибли. И офицеры, находившиеся с ними. 39 человек. Как говорит Александр Лесков, всю жизнь думаем: можно ли было их спасти? Но смогли спасти лодку. Самостоятельно вернулись на базу.

Неделю были героями, поскольку комиссия ВМФ сразу разобралась в причинах аварии. Какой-то горе-ремонтник заменил штатный клапан в гидравлике на самодельный, чуть ли не пробкой из-под пива. Его прорвало, гидравлическая жидкость под давлением 100 атмосфер ударила в обшивку, как раз в то место, где горела электрическая лампа, и мгновенно воспламенилась (и опять наука — для следующих модификаций проекта была разработана невоспламеняющаяся гидравлическая жидкость). 39 человек похоронили в гробах, и каждый из них был подписан, но до сих пор неизвестно, кто где лежал, большинство тел опознать было невозможно.

Но кто-то наверху — то ли из-за приближающегося 50-летия Октябрьской революции, то ли вина подводников была выгоднее вины судоремонтников — отдал другой приказ. И была вторая комиссия. И было второе решение. Якобы матросик закурил в торпедном отсеке. И вину возложили на экипаж, взяли подписку о неразглашении на 20 лет, а про клапан забыли. И моряки К-3 на десятилетия стали изгоями. До настоящего времени.

Экспертный совет при главкоме ВМФ уже доказал, и сомнений нет, что именно нештатный клапан стал причиной аварии. 30 сентября пройдет последнее заседание специалистов. И на нем бюрократически будет оформлен этот вывод.

На погибших уже оформлены наградные листы. Но награды их вдовы и родные еще не получили. Но и это не точка. Точку можно будет поставить, когда К-3 станет музеем. Правда, директор «Нерпы» категоричен, а власть инертна.

От автора

«Иваны, родства не помнящие» — это примета нашего времени. «Вечерний Петербург» давно наблюдает за процессами уничтожения памяти. Редакция нашла на Аптекарском острове заваленный мусором блокадный бункер адмирала Трибуца, командовавшего во время блокады Балтийским флотом и сыгравшего ключевую роль не только в обороне Ленинграда, но и обеспечившего бесперебойные поставки продовольствия в голодный город. Бункер затоплен и завален мусором. Чтобы привести его в порядок, надо 32 миллиона рублей. Но власть имущим и дела нет. Чтобы «Ленинский комсомол» стал музеем в Петербурге, надо 660 миллионов рублей. Та же история. А ведь государство без истории — не государство.