«Либо ты в искусстве, либо «рубишь капусту»

Успешный певец и учитель вокала Андрей Дудин рассказал «W» о сложностях своей профессии

Набережная Обводного канала залита вечерним солнцем. Из приоткрытого окна доносится прозрачная мелодия старинной арии Вивальди.
Молодой учитель вокала Андрей Дудин готовит одного из своих учеников к грядущему зачету. Разбирает произведение по нотам. Объясняет, как на одной строчке нужно открыться, а не зажиматься. Другую — послушать еще раз.  Наконец у Андрея появляется минутка, и он подсаживается на заднюю парту, чтобы пообщаться с журналистом. Андрей недавно за свою преподавательскую деятельность получил Молодежную премию правительства Петербурга. На его счету немало и других призов. После само собой разумеющегося вопроса «Почему именно преподавание вокала молодежи?» Андрей откидывается на спинку стула и, улыбнувшись, начинает рассказ.

— Знаете, наверно, практически в каждой семье есть такая традиция — «пение с табуретки». Мой дядя как-то послушал меня, поющего на этом предмете мебели, и предложил родителям отдать ребенка в Мариинку. У дяди там были знакомые. В этом хоре во мне и проснулась бесконечная любовь к музыке. Потом я окончил школу искусств имени Бортнянского, затем поступил в музыкальное училище на вокальное отделение. После — на третий курс Театральной академии. пригласили после моего участия в конкурсе «Поющая маска» Андрея Петрова. Вообще, надо сказать, все время мне очень везло с педагогами. Каждый верил в меня, поддерживал, корректно указывал на ошибки. Ведь хороший педагог — он как родитель!

— Андрей, вы талантливый певец. Что вас заставило стать еще и учителем?
— Да, не каждый идет работать педагогом. Когда я закончил хор в Мариинке, мне предложили поработать с ребятами из старшей группы, поучить с ними ноты для ансамбля. Потом я пришел в эту школу искусств имени Бортнянского, с тех пор здесь и преподаю. Обучая, я и сам учусь. А уж увидеть успех своего ученика, его развитие — вот это лучше любых наград! Людям без эмоций здесь, в этой профессии, места нет. Равнодушием можно загубить ревностно относящуюся к предмету душу, а это, знаете ли, самый настоящий грех.

— Случалось ли вам в преподавательской практике сталкиваться с тем, что даже при наличии большого желания у человека способностей не хватает, ничего не получается?
— Знаете, отказаться от ученика просто. Намного сложнее найти подход к его музыкальности, раскрыть ее. Я не верю в «людей без слуха». Их нет! В каждом человеке с рождения заложено чувство ритма и ощущение звука.

— Как думаете, урок музыки в школе должен быть обязательным?
— Конечно! Такой предмет просто необходим. Это развитие личности — и духовное, и физическое.

— Я понимаю, что музыка и театр — ваша вселенная, но может быть, есть и хобби?
— О да. Это спорт. С самого детства. Он меня всегда радовал, захватывал. Было время, когда я даже не знал, что мне больше нравится — спорт или музыка. Я и в волейбол играл, и борьбой занимался. Но вот футбол… Футбол! От игры в него получаю колоссальное удовольствие.

— Раз футбол, то… позвольте спросить, «Зенит»?..
— А то как же! Любовь к «Зениту» началась у меня очень загадочно. Как-то я играл на футбольном поле, в 1998 году, и познакомился там с дедушкой, который мне подарил довоенный значок «Зенита». Я посмотрел ближайший матч и втянулся.

— Андрей, сейчас очень многие молодые исполнители подрабатывают в кавер-группах, исполняют зарубежные и, реже, российские хиты...
— Что ж… Нужно понимать, что в финансовом плане профессия артиста — очень сложная. Много не заработаешь. В нашей среде есть такое понятие — халтура. Это как раз корпоративы, где люди работают тамадой, или всякие дискотеки-клубы, где поют «Леди Гагу». Это вопрос личного выбора каждого человека. Либо ты в искусстве и постоянно развиваешься, либо «рубишь капусту». Но в этом случае в графе «творчество» ставится дли-и-инный прочерк. Заработок денег в театре — вещь возможная, хоть и очень сложная. Требуются годы самосовершенствования, «выжимания» себя до последней капли, и лишь потом приходят оплачиваемые роли. Как-то так…
— Что бы вам хотелось спеть?
— Серьезную партию в театре. Пою я много, но в опереттах. А хотелось бы арию Каварадосси из оперы «Toскa». Из русских же — партию молодого цыгана из оперы «Алеко». Произведение короткое, но очень драматичное. В нем так лаконично и ярко показана душа человека.

— Был ли у вас какой-то особо тяжелый концерт, на грани фола? Чтобы приходилось бояться за результат перед выходом на сцену?
— Я сейчас работаю в театре оперетты, спектаклей много. Иногда просто настроение плохое. Зима, снег, любимый город. Я вытягиваю на эмоциях. Помню один яркий пример, который меня просто поразил. Ставили «Кармен». И на моих глазах, во втором акте, Ольга Владимировна Орлова ломает руку. Ее забинтовывают, вкалывают обезболивающее, и она дальше играет, весь третий акт, играет и-де-аль-но! Вот какой должна быть отдача на сцене.