Максим Галкин не стал красить стены БКЗ, зато насмешил всех изрядно
«Октябрьский» уходит на… ремонт, но обещает вернуться в сентябре
Не пугайтесь, ремонт в БКЗ, который выдает более 250 концертов в год, — не капитальный, а скорее традиционный, тот, что обычно проводится, когда закрывается сезон. «Заканчивается наш 47-й сезон, и мы как радушные хозяева уже готовимся встретить наших зрителей, друзей в сезоне новом, и я говорю своим сотрудникам: «А ну-ка, засучили рукава, пойдем убирать зал, пылесосить, чистить кресла, потому что мы любим свой дом», — поделилась директор — художественный руководитель БКЗ «Октябрьский» Эмма Лавринович. Максим Галкин в БКЗ — как дома
Причем трудятся все, и Эмма Васильевна вместе со всеми, в чем смогли убедиться журналисты, которые появились в «осеннем зале» на традиционном чаепитии, посвященном закрытию сезона (которое, заметим в скобках, чуть позже все-таки состоялось!), а вместо этого увидели… сотрудников БКЗ в оранжевых касках со щетками и швабрами в руках. Под музыкальное сопровождение «А мы монтажники-высотники» они вытирали кресла, диванчики в фойе, взобравшись на стремянку, смахивали пыль с портретов народных и заслуженных.
«Я хочу, чтобы вы обратили внимание, — улыбнулся главный режиссер БКЗ Геннадий Шагаев, демонстративно доставая из принесенного по этому случаю сундука оранжевую каску и рабочий халат, которые у него хранятся с прошлого ремонта, — это у нас самое ценное».
Но ремонт — это не только косметика зала: чистка ковров и кресел, циклевка паркета, мойка стекол. Это еще замена системы вентиляции, электрики и генеральная уборка всех помещений, а это аж 19 тысяч квадратных метров! «А знаете, сколько этажей у «Октябрьского»? — заинтриговала прессу Эмма Васильевна. — Думаете три? Семь! Хотите посмотреть? Сейчас мы вам устроим экскурсию». И журналистов повели коридорами куда-то вниз по ступеням, сначала в вентиляционное помещение, сверкающее серебряного цвета трубами, затем в холодную шахту заборного воздуха. «Сколько в БКЗ работаю, никогда здесь не была», — удивилась пиар-редактор БКЗ «Октябрьский» Наталья Бочоидзе.
«Шахта находится на глубине 8 метров от нулевой отметки, — поясняет инженер Владимир Емельянов и сообщает: — Отсюда ведет подземный ход к кассовому павильону и к дому… Эдиты Пьехи».
Но пресса не стала напрасно тревожить народную артистку СССР, а отправилась на встречу с официально не заслуженным Максимом Галкиным, который хоть и взял кисть в руки, но не стал надевать оранжевый шлем и красить стены БКЗ.
— Максим, вы любите выступать в «Октябрьском»?
— Я 15 лет выступаю с сольными концертами в этом потрясающем зале. Вы знаете, у нас в армии говорят — а я ведь из семьи военного, — что тон задает командир. И Эмма Васильевна — замечательный командир. Поэтому я сюда приезжаю как к себе домой.
— Отдохнуть, что ли?
— Нет, не в смысле ноги на стол... А в том смысле, что здесь все свои, что коллектив БКЗ стал второй семьей не только для меня, но и для других артистов. И я думаю, что такой зал — единственный в стране. Ведь в Москве был концертный зал «Россия», побратим «Октябрьского», но, к сожалению, уже… был, и теперь вся нагрузка на БКЗ. А для нас очень важно, что есть такой дом, который является домом эстрады. Потому что Театр Эстрады перестал быть домом эстрады: таких концертов, которые объединяли бы артистов, очень мало сейчас. То есть наш жанр стал жанром индивидуалистов скорее. А актер — такое животное (в хорошем смысле слова), которое любит, когда его пастух куда-то ведет. А зал куда-то и ведет. И пока мы идем — у нас хорошее настроение, а это очень важно.
— Максим, мы знаем вас как великолепного шоумена, пародиста, телеведущего («И потрясающего человека», — добавила директор БКЗ). Но совсем мало знаем о вас как об отце двух малышей. Какой вы папа? — поинтересовалась «Вечёрка».
— Хороший я папа, — задумчиво сказал Максим.
— Я свидетель, какой он замечательный папа, — вступила в разговор Эмма Васильевна. — Любой ребенок мечтал бы иметь такого папу…
— Хороший я папа, — повторил Максим и улыбнулся. — Просто я стал папой в таком возрасте, когда уже осознанно становишься родителем. В этом смысле мне повезло. Вот если бы у меня в 19 лет появились дети, то я, наверное, был бы другим папой.
— А вы строгий отец?
— Ну нет… Я не могу быть строгим. Я стараюсь, но это невозможно с собственными детьми.
— Максим, вы уже давно выступаете на сцене — около 20 лет, не собираетесь ли менять амплуа? Например, заняться продюсированием программ, новыми кинопроектами или чем-то еще?
— Не знаю…Тут бы себя самого спродюсировать — зачем о других говорить? А насчет кинопроектов… Я снялся в комедийном сериале «Все могут короли» — зрители его увидят в конце года.
— Максим, обычно артисты жалуются на нехватку личного времени. Если у вас появляется время, как им распоряжаетесь? Хотя бы здесь, в Петербурге?
— В Эрмитаж хожу…(улыбается)
— И что там видите?
— Картины. Красоту.
— Я вспоминаю историю, — заметила Эмма Лавринович, — когда Максим с Аллой Борисовной специально приехали на выставку Михаила Шемякина. Они ночью приехали, утром уехали, посетили выставку, покатались на лодке по каналам нашего города, и это был такой замечательный день, что я поблагодарила Максима и Аллу, ведь я тогда почувствовала праздник в городе.
— Да-да, это было два года назад, летом, — припомнил Галкин.
— Максим, скажите, а трудно быть юмористом — шутить 24 часа в сутки?
— А я 24 часа в сутки не шучу. Треть суток я, как все нормальные люди, провожу во сне — сплю восемь часов. И потом: я вообще шучу только тогда, когда у меня концерт. А в жизни я очень серьезный. О-ч-е-нь!
