Максим Леонидов: Пусть через 100 лет мой город будет приветливым!

Бывает же такое: знаешь человека целую вечность, а вдруг посмотришь на него новыми глазами — словно впервые.

Представляя автора этой рубрики на церемонии вручения премии «Петрополь» в прошлом году, Максим Леонидов сказал: «Садчиков писал обо мне еще тогда, когда я был студентом, пишет и по сей день». 

Так вот, когда я писал-писал, то знал Макса как музыканта до мозга костей, композитора, способного родить букет хитов, как крупного, яркого, нетусовочного артиста, как достойного мужчину, с которым близко дружат Макаревич и БГ… А посмотрев несколько лет назад Макса в мюзикле «Продюсеры» в Театре Калягина, я открыл для себя необычайно одаренного актера именно жанра мюзикла. 

Шок №2 я испытал этой зимой, посмотрев в Москве мюзикл «Растратчики», где Макс не только мощно сыграл главную острохарактерную роль бухгалтера Филиппа Степановича, но и написал музыку в стилистике советских песен золотого периода Дунаевского и Соловьева-Седого. Хоть… Сталинскую премию вручай. Хорош Макс и в питерском 3D-мюзикле «Пола Негри», хотя в рамках роли режиссера Эрнеста Любича ему тесновато. После всего этого я сказал Максу: «Знаешь, ты мне в мюзиклах нравишься даже больше, чем в «Секрете». На что он мудро улыбнулся: «Но это же разные вещи». После чего мы поговорили о городе, где он родился и куда вернулся после попытки построить свое творческое и личное счастье на Земле обетованной.

— Когда, при каких обстоятельствах вы осознали, в каком уникальном городе вы живете?
— Наверное, это случилось, когда я стал учиться в Хоровом училище им. Глинки при Академической капелле. Помещение училища тогда находилось прямо в здании Капеллы, на набережной Мойки, практически на Дворцовой площади. Мы, пацанами, много гуляли по невероятно красивым местам, и это не могло не запомниться и не повлиять на формирование наших эстетических взглядов.

— Каждый год ЗакС называет нового почетного гражданина города. Но почему только одного? Не маловато ли на пятимиллионный город? Сколько, на ваш взгляд, нужно было бы называть?
— К сожалению, могу говорить в основном о деятелях культуры и искусства, поскольку не очень слежу за достижениями в других областях. А вообще-то почетный гражданин — это что-то вроде народного артиста или Героя Труда, просто звание и все. Высоцкий не был народным или почетным. Как и Пушкин (кстати, и Леонидов, являясь одним из знаковых петербургских персонажей, известных всей России, до сих пор даже не заслуженный артист РФ. — Прим. авт.).

— Если бы вы 100 лет спустя после нашего разговора вернулись в Петербург, каким бы его хотели увидеть?
— Приветливым (ну как тут не вспомнить незабвенный секретовский суперхит «Привет». — Прим. авт.).

— Был ли такой момент, такой период, когда Петербург на вас давил, сковывал вас, испытывал на прочность?
— Пожалуй, сложные периоды бывали, я уезжал не только из города, но и из СССР… Только город здесь ни при чем. Виноваты всегда люди.

— Какие две-три городские проблемы вам лично не дают спокойно жить и спать?
— Я бы не отделял наши проблемы от проблем страны в целом… Главным образом — воровство, доведенное до полной разнузданности и цинизма.

— Какие особенные места в Петербурге вы показываете своим гостям-друзьям?
— У меня есть несколько любимых маршрутов. Например, Аничков мост, Манежная площадь, площадь Искусств, далее мимо Михайловского театра на канал Грибоедова, к Спасу-на-Крови, на Малую Конюшенную, оттуда на Большую, дворами Капеллы на Мойку, Зимнюю канавку, набережную Невы и к Летнему саду.

Летний сад, к моему большому сожалению, невероятно испортили. Из места отдыха и прогулок превратили в музей и показуху.

— За кого из известных петербуржцев вам сейчас стыдно, неловко?
— За Милонова. 

— Как вам нынешний Петербург по сравнению с тем, что было 10, 20, 30 и так далее лет назад?
— В целом город развивается и становится более удобным для жизни. Конечно, главная проблема — абсолютная неприспособленность города для передвижения на машинах и отсутствие в центре парковочных мест. Причем я видел, как такие проблемы решаются в других городах с так называемыми историческими центрами. Например, в Праге я видел многоярусные лифты-стоянки во дворах домов. Там они не портят исторический вид, а пользы приносят очень много. Я бы закрыл для въезда центр города.

— Нет ли в этом некоего патриотического преувеличения, когда мы называем Петербург самым красивым городом мира?
— Может, и есть, хотя я красивее не видел. 

— Что вы лично сделали для Петербурга и что он сделал для вас?
— Я стараюсь жить так, чтобы не было стыдно. Город дает мне силы, творческую энергию, вдохновение.

— Есть у вас или вашей семьи какие-то воспоминания, ассоциации с газетой «Вечерний Петербург» («Вечерний Ленинград»)?
— Пожалуй, «Вечёрка» была в советское время самой любимой ленинградцами газетой. В ней было гораздо меньше коммунистической лжи. Она всегда откликалась на культурные события города.

— Как вы проводите свои петербург­ские вечера?
— Как правило, я провожу вечера, свободные от спектаклей и концертов, со своей семьей. Дома. В Петербурге.