Малевич против Чайковского, московские девушки против петербургских, альтернативные модельеры против цензуры

В «Манеже» прошла традиционная «Aurora Fashion Week»

Пространство внутри Манежа поделили следующим образом. Первый этаж (знаменитое «корыто») превратили в подобие черной каморки без окон и назвали «Малевич». Здесь проходили камерные показы коллекций, тяготеющих к авангарду. Второй этаж со стеклянными фонарями в потолке предстал светлым, как музыка Петра Ильича Чайковского, и был назван именем композитора. 

Модельер чутко уловила неуловимую, казалось бы, разницу между московскими и петербургскими модницами

За эти дни публика увидела коллекции Лилии Киселенко, Максима Раппопорта, Рубина Сингера, Марины и Сергея Каминских, Сomme des garcons… 

Обозреватель «Вечёрки» Зинаида АРСЕНЬЕВА выбрала самые яркие моменты модной недели. 

Татьяна ПАРФЕНОВА: «Я всегда придумываю какие-то сюжеты!»

Показ знаменитой Татьяны Парфеновой, несмотря на то что начался очень поздно, вызвал ажиотаж. Интрига заключалась в том, что коллекция, показанная на «Авроре» и названная модельером «Luxury village», — «зеркальная» к «Царскому Селу», которую она через несколько дней представила в Москве на Неделе моды. В Петербурге публика увидела взгляд модельера на московских девушек, а в Москве, соответственно, на петербургских.

В пресс-релизах к своим коллекциям Парфенова даже снабдила обе поэтическими эпиграфами. Про москвичек — из Цветаевой:

«К Нечаянныя Радости в саду

Я гостя чужеземного сведу…», 

а про петербурженок — Мандельштама: «Невыразимая печаль открыла два огромных глаза…»

«Какие они, москвички? Стройные и счастливые, широкие и практичные, эксцентричные и благоразумные. Загадочные. Непредсказуемые. Соблазнительные».

«Какие они, петербурженки? Странные и скромные, трогательные и грустные, искренние и безрассудные. Таинственные. Удивительные. Сложные». Противопоставление вроде бы налицо, но Татьяну интересовали некие идеальные образы, не слишком связанные с постылой реальностью городов. 

Итак, о коллекции. Первые «московские» девушки вышли на подиум в строгих свинцово-серых и черных платьях, дополненных прозрачными косынками на шее и перчатками. Но что тут типично московского? Чем не петербургский мотив? Образ навевает воспоминания об институтах благородных девиц, классных дамах. 

А вот черная туника из гладкого, блестящего и прозрачного шелка с белыми широкими брюками плюс расшитая бандана на голове — здесь уже ощущается что-то азиатское, восточное, свойственное больше Москве, чем Петербургу.

Вообще в коллекции много платьев, дополненных брюками, как узкими и чуть укороченными, так и свободными, очень широкими, напоминающими пижамные. Конечно, влияние Востока. Потом появились черные платья довольно вычурного кроя со вставками из прозрачных тканей. Затем модели с надетыми поверх платьев или блузок корсетами, декорированными вышивкой. Это уже гламур, Рублевка live. Как всегда у Парфеновой, в коллекции много декора, драгоценной ручной работы — вышивки, кружева, аппликации. 

А это мы, петербурженки. Таинственные, трогательные и сложные

Прямая речь

О разнице между московскими и петербургскими девушками ваш корреспондент узнала после показа у самой Татьяны.

— Мы в Петербурге увидели коллекцию, представляющую ваш взгляд на москвичек. А в Москве публике предстоит оценить ваше видение петербурженок. Так чем же отличаются московские девушки от петербургских?
— Московские девушки несут багаж, доставшийся им в наследство от советских времен, когда Москва стала столицей, и именно там обитала тогдашняя элита —номенклатурные работники, дипломаты, известные писатели и их дети, представлявшие в те времена своеобразный вариант «золотой молодежи». 

Петербургские девушки — тоже из «бывших». Но они ведут свое происхождение от императорской России. 

— Что символизируют повязки на головах ваших «москвичек»?
— Это банданы, вышедшие из пролетарских косынок. 

А петербургская коллекция, которую я назвала «Царское Село», окутана легким восточным флером, также в ней можно прочитать мотивы стиля ампир, который был популярен при императоре Александре I. 

Петербург у меня получился более сложный и более цветной, яркий — там и бирюзовый, и желтый, и красный. И вышитые русские лебеди, и белые, и черные, с переплетенными шеями. А головные уборы напоминают кокошники или короны из цветных перьев, лент и цветов. 

— Вы задумывали эти коллекции как «зеркальные», чтобы выразить свой взгляд на разницу в женских образах Москвы и Петербурга? Но ведь сегодня, когда в обеих столицах осталось совсем немного коренных жителей, а приезжих слишком много, эта разница не так уж заметна.
— Тема зеркальности, отражений возникла просто потому, что мне так интереснее работать. Я всегда придумываю какие-то сюжеты, создавать просто блузки, просто платья, просто брюки мне неинтересно.

— Стремление сочинять заставило ведь взяться за перо. Вышло уже несколько ваших книг. А сейчас вы пишете что-то?
— Да, для меня это удовольствие, такое своеобразное дополнение к художественному творчеству. Сочиняю и красками, и словами. Одна книга уже в корректуре. Это женский роман, героиню которого зовут Пола Нельсон. Впрочем, скорее это повесть, роман все же должен быть длиннее. Еще одна книга почти готова: «Лютики для Себастьяна».

Перформанс Андрея Бартенева (сам мэтр в матрешечном платье в центре) с мальчиками в трусах и прялкой

Лебединое озеро-2, или Двуглавый лебедь

Одним из самых ярких событий недели стал «исторический показ», устроенный модельерами, представляющими в годы перестройки так называемую альтернативную моду. Звезды тех лет Светлана Петрова, Сергей Чернов и Андрей Бартенев попытались воссоздать атмосферу конца 80-х, когда головы кружило романтическое ожидание перемен и свободы. Тогда в искусстве Петербурга тон задавали Виктор Цой и группа «Кино», Сергей Курёхин и его «Поп-механика», Тимур Новиков и «Новые художники». Светлана Петрова, получившая международное признание в те годы своими смелыми коллекциями, показала модели 1994 года из шоу «Лебединое озеро-2, или Двуглавый лебедь». Черные платья, напоминающие монашеские одеяния или паранджу спереди, заставляли публику замирать от изумления, а потом хохотать, когда модели поворачивались спиной. Там красовались более чем смелые вырезы. К примеру, в нескольких платьях Светлана, подобно французскому кутюрье Тьерри Мюглеру, сделала декольте пониже спины. Только она пошла дальше французского дизайнера, «украсив» вырезы двумя шаловливыми ручками, которые, казалось, поглаживали девушек. 

В перестроечные времена не было никакой цензуры, и Светлана смело показывала свои коллекции, в которых было много обнаженного тела. Сейчас, в свете новых петербургских законов, ей пришлось повесить на все оголенные «стратегические места» таблички с надписями «Censored» (отцензурировано) и снабдить маркировкой «18 плюс». А платье-«кухня» с ящичком, в котором стояла бутылка водки, получило маркировку «21 плюс». «Мне пришлось сделать это из-за недавно принятого закона, который, на мой взгляд, совершенно не продуман! Я просто не хотела ставить организаторов Недели моды в неловкое положение, доставлять им неприятности», — пояснила Светлана в беседе с вашим корреспондентом. Публика, глядя на таблички и маркеры, страшно веселилась. Коллекция демонстрировалась под музыку Сергея Курёхина из первого перестроечного мистического триллера Олега Тепцова «Господин оформитель». 

Эти модели западные журналисты ошибочно приняли за высказывание Светы Петровой в защиту «Пусси?Райот». На самом деле, когда коллекция создавалась (1994 год), пуси еще лежали в колыбельках

На видеоэкранах крутили ролики с фрагментами концертов знаменитой «Поп-механики», творилось гениальное безумие, светло улыбался красавец Курёхин. Одевал всю «Поп-механику» в те годы модельер Сергей Чернов, который принял участие в историческом показе, а сам вышел на подиум в черных очках и в комбинезоне космонавта. 

Третий участник «исторического показа» москвич Андрей Бартенев явился на подиуме в «матрешечном» платье и с нарисованным румянцем во всю щеку. Его манекенщики бегали по «языку» в основном в ярких трусах. Вероятно, на сегодня трусы — любимый мотив художника-экспериментатора: мальчики в точно таких же трусах участвовали и в перформансе Бартенева по чеховским «Трем сестрам», показанном в те же дни на сцене Театра «Балтийский дом» (об этом подробнее см. «ВП» за 24 ноября). А потом выскочили люди в разноцветных облегающих комбинезонах с множеством шариков. Публика, несколько утомленная за неделю гламуром, была рада повеселиться и визжала от восторга. 

Белые платья, по мнению Александра Хрисанфова, — откровенные, чистые и лирические

Откровенные — в смысле искренние!

Молодой модельер из Саратова Александр Хрисанфов показал очень красивую коллекцию, образы которой напомнили о героинях русских классических романов.

Особенно запомнились белые платья из шелка с отлетными деталями, трепещущими в движении, словно ангельские крылья. 

Вашему корреспонденту удалось взять у самарского самородка блицинтервью:

— Александр, в пресс-релизе вы заявляете: «Такие откровенные вещи не каждый сможет носить. Но у каждого должна быть такая возможность!» Я ожидала прозрачные ткани, смелые вырезы… А коллекция — чистая, нежная, лирическая.
— Откровенные не в буквальном смысле! Я имел в виду — искренние, выражающие чувства, приоткрывающие душу.

— Вы также пишете о том, что ваша героиня — настоящая дива. 
— И тут речь идет не столько о внешнем блеске, сколько о красоте, которая внутри человека. Одежда может помочь проявить ее, сделать ее мерцание ярче. Я люблю делать вещи наполненные, емкие по содержанию, но лаконичные по форме. Никаких лишних деталей, отделок, ничего вычурного.

— На конкурсе, проводимом фондом «Русский силуэт», вы выиграли стажировку в фирме «Эскада». Это было интересно?
— Это было полезно в плане организации и подхода к работе. Там разделение труда значительно больше, чем у нас, где зачастую модельеру почти все приходится делать самому. То, что у нас делает один человек, там делают 15, но есть дизайнер, который потом все объединяет. И с полетом фантазии там дело обстоит иначе. Они создают вещи класса люкс, очень качественные, очень дорогие, очень элегантные, но некреативные. Кстати, все дизайнеры в этой немецкой фирме — итальянцы, немцев нет. Очень интересно, как педантично, скрупулезно там подходят к работе. Каждый  шовчик могли обсуждать часами. Честно говоря, я от этого уставал.