Мембрана между мирами
До 22 марта Большой зал Музея нонконформистского искусства на Пушкинской, 10, приглашает на выставку псковского художника Эдуарда Шарипова «Вечный воин»
Художник широко известен не только во Пскове (а там он личность весьма заметная, участник регионального движения «ПсковАрт»), но и во многих городах России: в родной Уфе (у художника корни с одной стороны башкирские, с другой — финские, мама из Выборга), в Тюмени (он часто ездит и туда, и туда); хорошо знаком он и петербургским художникам и искусствоведам.
Пискаревка.
Во Пскове Эдуард Шарипов живет с 1988 года и одним из главных открытий в своей жизни считает открытие для себя псковской иконы. А детство провел в нашем городе, у бабушки-блокадницы: «Меня окружали люди, пережившие блокаду, и я это чувствовал и понимал, хотя при мне они ничего не рассказывали, а если говорили на эту тему, выставляли меня из комнаты. Но это были совершенно особенные люди, вся моя жизнь ранена их любовью», — вспоминает художник.
Объясняя название выставки, Эдуард Шарипов говорит: «Вечный воин — это солдат, пророк... это и моя бабушка, которая пережила блокаду». В экспозиции есть несколько работ, посвященных блокаде, а на картине, давшей название выставке, — четыре фигуры с неясными лицами в сияющих белых одеждах. Перекликается с нею картина «Шестая рота», но там над землей парят уже точно святые, с нимбами, так что война, на которую идут персонажи художника, — это не стычки с железным оружием в руках, а духовная брань.
«Отец говорил мне: времени нет, есть одно пространство. Поэтому так близка мне псковская икона XIV века — она совершенно вне времени». Но Эдуард Шарипов пишет не иконы, от икон он берет только пластическую организацию пространства, но сюжеты создает собственные. «Стараюсь работать не изображением, а плоскостью, она живая — мембрана. Древние люди понимали это». Плоскостью может стать что угодно — и обычный для живописи холст, и такая же обычная для иконописи доска, а может — обыкновенная лопата. Художник выявляет в старых лопатах будущее изображение. Кажется, он заранее видит, какая из них станет пейзажем, какая — грустным лицом девушки, какая — забавной физиономией с длинным носом, этаким получеловеком-полуслоном, какая — черной маской, похожей на африканскую.
Помимо средневекового Пскова Эдуард Шарипов уважает все древние культуры, особенно китайскую живопись и искусство эпохи палеолита. Его интересуют начала, истоки, когда всё постигалось не рассудком, а интуицией.
«Все главное произошло в детстве, — утверждает он. — С возрастом просто пытаешься это расшифровать».
