Методие Бужор: Я не двойник и не клон Магомаева!
Главный режиссер «Октябрьского» Геннадий Шагаев стал инициатором необычного проекта — вечера памяти Муслима Магомаева «За все тебя благодарю», что состоится 10 марта в БКЗ.
На одном из праздничных концертов в «Октябрьском» выступали звезды один за другим. Их принимали тепло, уважительно, а когда ведущий объявил: «Поет Методие Бужор», зал почти не прореагировал на новое имя. Но стоило красивому 37-летнему мужчине шагнуть на сцену и запеть баритоном: «Но я лечу с тобой снова…», как зал ожил. Послышался шепот: «Боже, как он похож на Магомаева, это же вылитый Муслим!» Допевал Методие «Чертово колесо» в громких аплодисментах, а после «Ах, эта свадьба пела и плясала…» зал зашелся в овациях…
Этот и другие подобные эпизоды не прошли мимо внимания профессионалов, и вот главный режиссер «Октябрьского» Геннадий Шагаев стал инициатором необычного проекта — вечера памяти Муслима Магомаева «За все тебя благодарю», что состоится 10 марта в БКЗ. Вечер соберет звезд. На сцену выйдут Елена Ваенга, Василий Герелло, балет «Тодес», солистка Большого театра Динара Алиева, но все же самым крупным шрифтом в афишах заявлено имя Методие Бужора. Не просто «двойника» великого Муслима, а самого бережного исполнителя его песен, продолжателя его дела на эстрадной сцене.
— Методие, вы начинали как оперный певец. Родились и выросли в Молдавии, в Москве работали в «Новой опере» с Евгением Колобовым, затем стали петь в Академии молодых оперных певцов Мариинки, сотрудничали с Валерием Гергиевым, выиграли несколько международных конкурсов… И вдруг, резко поменяв амплуа, ударились в эстраду, стали исполнять репертуар Муслима Магомаева!
— Встреча с ним полностью поменяла мое амплуа. В 2001 году я познакомился с Еленой Образцовой на ее конкурсе в Петербурге, где стал лауреатом второй премии. Елена Васильевна приняла живое участие в моей судьбе, и мы подружились, эта дружба длится уже десять лет, были моменты, когда мне было очень трудно (и в творчестве, и в обычной жизни), и она протянула мне руку помощи. А в 2007-м, когда я работал в Германии, в Лейпцигской опере, Елена Васильевна, став художественным руководителем оперной труппы Михайловского театра, пригласила меня в труппу. Увидела меня и говорит: «Боже, с годами ты так стал похож на Муслима, как же я раньше этого не замечала… Давайте я вас познакомлю!» Она позвонила Магомаеву, договорилась о встрече, я приехал, дверь открыла Тамара Ильинична (Синявская — народная артистка СССР, оперная примадонна, супруга Магомаева. — Прим. авт.), а за ней — Муслим Магометович. Они взглянули на меня, повисла долгая пауза, а потом они радушно улыбнулись…
Я не знаю, наверное, это судьба. Многие говорят, что есть сходство — и в вокале, и в манере разговаривать, в сценической манере. Хотя это произошло само собой — я ничего не копировал, я вырос в Молдавии, занимался оперой и про Магомаева почти ничего не знал. Поначалу мне не очень нравились эти параллели, но потом, узнав глубоко его творчество, его личность, я понял, что это — очень лестное, очень высокое сравнение. Я стал тянуться к этой планке. Я понял, что планка поднята так высоко, что я уже не смогу одновременно заниматься оперным искусством и классической эстрадой. Надо что-то выбирать, если хочешь достичь серьезных результатов, если хочешь оправдать доверие Елены Васильевны, Тамары Ильиничны, всех поклонников Муслима, которые до сих пор верны ему и его творчеству.
— А почему вы выбрали не Москву, а Северную столицу?
— На конкурсе в Петербурге я встретил свою любимую, единственную женщину — Наталью, которая стала моей женой. Она была певицей, сейчас сменила вид деятельности, стала педагогом, директором детского сада, одного из лучших в Красногвардейском районе.
— Как ни странно, но очень мало кто из оперных певцов может хорошо петь эстрадные песни… Как думаете, почему?
— Каноны хорошего пения установились задолго до наших дней. Великий Карузо говорил: чтобы стать хорошим певцом, не надо иметь большой голос, нужно иметь большое сердце, немного ума и чуть-чуть голоса… Для исполнителей классической эстрады эти советы замечательного певца просто бесценны.
— И все-таки — вас совсем не смущает роль двойника, клона?
— Но я не двойник и не клон… Я хотел бы, чтобы меня называли продолжателем традиций классической советской эстрады. И не только Муслима, потому что советская эстрада — это золотой запас мелодий, проникновенных стихов и замечательных голосов. Любители эстрады могут вспомнить ситуацию, как в начале пути про Филиппа Киркорова говорили, что он — двойник Сергея Захарова. Но с годами сходство все уменьшалось, их пути разошлись…
— Методие, чем вы увлекаетесь вне сцены?
— Люблю плавать, причем на длинные дистанции. Знаю несколько языков — румынский, молдавский, итальянский, английский, немецкий... Любой оперный певец обязан быть полиглотом, чтобы не только со всеми общаться на гастролях, но и не пропевать свои партии бездумно. Люблю рисовать, я еще и скульптор, учился этому, и мне было так приятно узнать, что и Муслим был скульптором. В последние годы он увлекся компьютером, фотошопом и другими программами, но я пока в этом плане лузер.
Когда я пою песни Муслима, я понимаю: вот то, что людям сегодня нужно. Столь же необходимо, как вырваться на чистую природу. Вокруг столько грязи, шума и пыли, столько подделок, искусственности… А душа-то все равно просит чего-то настоящего, и каждому нормальному человеку хочется не только потреблять все больше, а еще и во что-то красивое, доброе, вечное верить.
Беседовал Михаил АНТОНОВ, фото Марии КУКАТОВОЙ
