Я хотел исследовать трагедию любви к человеку в условиях бесчеловечного режима

В дни празднования 70-летия Победы на экраны выходят фильмы, посвященные теме Великой Отечественной войны. Об одном из них мы сегодня расскажем

Картина молодого режиссера и сценариста Михаила Учителева «Выход» вошла в программу Каннского фестиваля «Уголок короткого метра». Фильм длится 33 минуты, но за это время успевает разыграться эпическая история на тему сложнейшего нравственного выбора героев.

Заняты в фильме в основном петербургские актеры, съемки проходили в Берлине и Петербурге, в том числе в Театре Консерватории, на улицах города и в павильонах «Ленфильма». Михаил по рождению петербуржец, выпускник Московских высших курсов сценаристов и режиссеров (Мастерская Владимира Меньшова, Натальи Рязанцевой и Владимира Тумаева), сейчас живет в Нюрнберге. «Выход» — дипломная работа Учителева.

К теме холокоста многие художники обращались и обращаются, чтобы на примере уничтожения евреев фашистами предостеречь людей от жестокости, ксенофобии, ненависти. Михаил Учителев решил эту тему совершенно по-особому. Он создал скорее романтическую историю, в которой действуют несколько персонажей во время Великой Отечественной войны на территории некоего советского города, который захвачен фашистами. Мы побеседовали с участниками съемочной группы.

Александр Алексеев — Густав и Элина Амромина — Эдит. Кадр из фильма.

О чем фильм

В центре действия — оперный театр, его директор, обрусевший немец Густав, прима Эдит Гольдшмидт, комендант города, который выискивает евреев в музыкальной среде. Тонкий любитель оперной музыки и, видимо, несостоявшийся музыкант, комендант наслаждается талантом других и с особым сладострастием их уничтожает. Под звуки выстрелов он вычеркивает из списка очередную жертву.

Густав защищен своей национальностью. Но он берет на себя миссию — не дать погибнуть Эдит, он прячет певицу в подвале театра. Однако комендант, узнавший про это, ставит Густаву ультиматум: если в течение 24 часов Эдит не приведут к нему, директор будет расстрелян.

Герои встают перед непростым нравственным выбором: что предпочесть — сохранить свою жизнь или спасти свою честь?

Об авторе

Михаил Учителев, режиссер (в послужном списке короткометражка 2011 года «Пересадка», получившая Гран-при на кинофестивале в Эрлангене в Германии. Недавно вышла поэтическая фантазия «Дама в красном», в работе: «Письма Бога» — короткие метры и «Клотоида» — полный метр).

— В фильме «Выход» я хотел приблизиться к чистой трагедии, к столкновению ценности любви и ценности жизни, о которых говорил когда-то Николай Бердяев. Эта же тема могла возникнуть и на примере любого другого геноцида. Я исследовал трагедию свободного человека, трагедию любви к человеку в условиях бесчеловечного режима. Густав бросает вызов страшной системе, потому что по-другому он не может, иначе все теряет смысл. Густав и Эдит оказываются на островке искусства, и оно, привнесенное в реальную жизнь, и дает им спасение. Мне хотелось поднять тему ответственности спасаемого по отношению к спасителю. Соразмерна ли жертва, которую спаситель приносит ради сохранения жизни другого человека? И как жить спасенному дальше, если спаситель погибнет, пусть даже косвенно, по его вине? Это нравственные вопросы, которые предстоит решить каждому герою самому, наедине со своей совестью и душой.

— В картине звучит прекрасная музыка — увертюра к опере Глюка «Альцеста» и музыкальные части оперы Беллини «Сомнамбула». Почему выбраны эти произведения?
— Я взял за основу фильма трагедию «Альцеста» Еврипида, в которой главная героиня отдает жизнь ради спасения своего мужа Адмета, и которую вызволяет из-под власти Аида Геракл, в нашем случае это Густав. Эдит готова погибнуть, но не допустить смерти Густава. Трагедия достигает своего апогея. И на этом фоне только такая сильная, чистая, совершенная музыка и выводит зрителя на другое осмысление жизни и смерти, красоты человеческих взаимоотношений, идеи самопожертвования.

— Сценарий был написан благодаря какой-то реальной истории?
— В психологических вещах я отталкивался от множества воспоминаний людей, переживших холокост, какие-то аллюзии есть на произведения Марии Рольникайте, Генриха Бёлля, Василия Гроссмана. Отправной же точкой послужили воспоминания об одном немце-крестьянине, жившем на Западной Украине и сумевшем спасти несколько евреев, выдавая их за своих работников. Я попытался представить, что было бы, если бы этот немец оказался не крестьянином, а директором или режиссером театра. Как бы повел он себя в этом случае? Точно так же! Смотрите, сострадание и сочувствие, отличавшие людей от животных еще в доисторические времена, времена формирования мифологем, воплощается позже в той же «Альцесте». Искусство зачастую создает или же воссоздает пространства и образы, которыми бедна жизнь, которые кажутся утерянными. И в этой своей глубоко религиозной миссии искусство помогает подчеркнуть незамеченное, которое оказывается основным. Позднее я натолкнулся на еще одну реальную историю, которая меня убедила в том, что я на правильном пути. Когда большая часть картины уже была снята, я прочел фрагменты биографии замечательного советского режиссера Сергея Эрнестовича Радлова, в 30 — 40-е годы руководившего ленинградским Театром имени Ленсовета. Примадонной театра в то время была выдающаяся актриса Тамара Якобсон. В марте 1942 года театр был эвакуирован из блокадного Ленинграда в Пятигорск, а в конце лета туда вошли фашисты. Радлову удалось сохранить театр в оккупации до конца войны. А чтобы спасти Тамару Якобсон, еврейку по национальности, Радлов поменял одну букву в ее документах, и она стала шведкой Якобсен. Я перенес историю в оперный театр и усилил конфликт, создав, казалось бы, безвыходную ситуацию.

— В вашем фильме звучит очень символичная фраза сотрудника театра, который предупреждает Эдит: «Все выходы в театре перекрыты, выход только на сцену»…
— Я рад, что вы заметили этот момент. Он действительно ключевой. Именно театральная сцена, на которую выйдет петь Эдит, вроде бы и должна погубить певицу. Но в том-то и дело, что выход на сцену ее спасет самым неожиданным способом. Финал же фильма я сделал открытым, оставляя зрителю возможность поразмыслить, быль он увидел или же вымысел, но независимо от этого я, надеюсь, поставил самый главный вопрос: «А как бы поступили вы?»

Об актрисе

Роль Эдит сыграла Элина Амромина, оперная певица и режиссер театра Санкт-Петербургской консерватории, из недавних ее работ — оперы «Евгений Онегин» и «Пиковая дама», которые были поставлены для летнего фестиваля «Опера — всем». Работа в картине «Выход» — ее первая кинороль.

— Элина, что было самым трудным в работе?
— Мне надо было сделать Эдит не абстрактной страдающей «голубой героиней», а живой, меняющейся, с перепадами настроений, принимающей решения. Долго шла наша работа — с 2011 года, было много разговоров перед съемками, мы старались лучше понять характеры наших персонажей. Счастье, что подобрался уникальный актерский ансамбль. Моим партнером стал актер Александр Алексеев, теперь мы все его зовем Густавом. Михаил Учителев долго искал этот типаж — не мог найти ни в Берлине, ни в Мюнхене, ни в Москве. Наконец в Петербурге актер и театральный режиссер Сергей Реммех обратил его внимание на Александра Алексеева. Это оказалось фантастически точным попаданием — и по внешности, и по сути человека. Потом уже мы узнали, что он, как и его герой, из этнических немцев (его вторая фамилия Бредель). Должна сказать, что Александр Владимирович изумительный актер, от него словно исходит какое-то энергетическое поле, некое излучение, меняющее пространство вокруг. Когда я по роли протягивала ему прощальное письмо, собираясь на вокзал, куда велели прийти всем евреям, я просто физически ощущала, как он всем своим существом не хотел брать это письмо. Другим моим партнером (ему я предназначала прощальное письмо) стал актер Малого драматического театра — Театра Европы Алексей Морозов, яркий, порывистый… Да, было трудно, но было так же увлекательно и интересно. Наверное, мне как дебютантке стоило многого бояться, но я бесстрашно ринулась в эту историю. В картине я пою сама, музыкальные эпизоды придавали мне уверенности и силы, на сцене я, как и моя героиня, чувствовала себя лучше всего. А потом я помогала режиссеру в монтаже и работе со звуком и цветовым решением фильма.

— Свет и звук в картине играют особую роль?
— Да, очень важную. Общий колорит картины я бы сравнила с работами Караваджо или Тинторетто, с их яркими контрастами и богатством красок, и в этом огромнейшая заслуга наших операторов и художницы-постановщика. Атмосферу оккупации мы старались подчеркнуть резкими, холодными тонами, а когда действие переносится в театр, на сцену, свет становится более теплым, мягким. То же самое и со звуком. В картине звучит прекрасная оперная музыка — как высшее воплощение мира искусства, противопоставленного жестокой машине убийства. В результате их столкновения рождается ода театру, искусству. Это то, к чему мы стремились, для нас особенно важным было показать, как беззащитный мир искусства способен противостоять миру насилия и даже одержать над ним победу, используя свое «оружие».

— Что извлекли лично вы для себя из этой картины?
— Думаю, фильм показывает, что никогда не надо сдаваться перед обстоятельствами, какими бы безвыходными они ни казались. И я теперь стараюсь придерживаться этого постулата.

Об актере

Александра Алексеева, сыгравшего Густава, заслуженного артиста России, ученика Василия Меркурьева, зрители знают по работам в «Приюте комедианта», «Таком театре», по многим тюзовским ролям. Алексеев много снимается в кино, играл Ломоносова, князя Долгорукого, писателя Фадеева.

— Меня привлекло, что в картине идет разговор о человеке, о его выборе, о том, какова цена чести, цена совести. И вообще — насколько ты человек. Меня все это захлестывает — и чисто профессионально, и личностно. Я через себя это все пропускаю: а как бы я поступил на месте Густава? И до сих пор нет у меня однозначного ответа. Сложно это… Когда я увидел на съемочной площадке в фашистском мундире актера НДТ Артура Харитоненко, то знаете, передо мной уже был не мой приятель, а хитрый враг, которому надо дать ответ. А какой? Какой сделать выбор между театром, искусством, жизнью человека, своей собственной жизнью? Тем более для меня это особенно важно определить: ведь сам я по происхождению немец, только мало что знаю о своих предках, известно, что мои прадед и прабабушка приехали в конце XIX века из Дрездена помогать обустраивать жизнь в России. Скажу больше, я тоже, как и Густав, работал директором театра. Я знаю ситуацию изнутри, и тут я будто держал еще один экзамен — на человеческое в своей профессии. В чем подвиг? Не только в том, что ты кого-то спасаешь от пули, бросаешься на амбразуру. Подвиг — это выбор, как тебе поступить. Надо замечать того, кто с тобой рядом. Если ты в метро уступишь место пожилому или инвалиду — то это маленький, но очень важный поступок, который делает тебя человечнее.

Этот фильм несовременный, такого кино почти не снимают. Михаил Учителев очень романтичный человек, который выбрал себе профессию режиссера. Но я думаю, без чистого чувства, без веры и любви вообще ничего нельзя сделать в жизни, как-то обратить внимание на лучшие стороны в человеке. Вот с этим чувством я и работал.