Мнение ветеранов игнорируют
Градозащитники провели митинг против сноса здания блокадной тяговой подстанции на Фонтанке
Акция прошла в минувшую пятницу возле здания подстанции на набережной Фонтанки, 3. Несмотря на мороз, здесь собрались около полусотни участников. Здание подстанции — памятник подвигу жителей блокадного Ленинграда, живая легенда, неотделимая от его истории. Весной 1942 года здесь была дана электроэнергия, позволившая возобновить трамвайное движение в осажденном городе. Но памятник хотят снести, чтобы построить на его месте очередную гостиницу.
Горожан волнует судьба памятника блокадной поры
На митинг пришли блокадники и ветераны, градозащитники, участники инициативной группы «Петербургский трамвай».
— Борьба за здание продолжается уже седьмой год. Решение о сносе было принято еще предыдущим губернатором Валентиной Матвиенко в 2006 году, — напомнил собравшимся житель блокадного Ленинграда Кирилл Кон. — Мы неоднократно обращались к ней с просьбой отменить это решение. Но все просьбы ветеранов, умолявших не уничтожать памятник мужеству ленинградцев, оставались без ответа. Но мы верим, что нас услышит губернатор Георгий Полтавченко!
Обращение на имя Полтавченко было направлено в Смольный в конце сентября этого года. Правильнее это письмо назвать даже не обращением, а мольбой. «Нас все меньше и меньше. Наш голос все тише и тише. Услышьте нас», — взывали авторы письма. Под петицией стояли сотни подписей ветеранов и жителей блокадного Ленинграда. Через месяц пришел ответ.
— Это было письмо за подписью заместителя начальника управления по обращениям и жалобам Антона Романовского, — рассказал корреспонденту «ВП» председатель Общества охраны памятников Сергей Васильев. — Холодная, оскорбительная отписка. В письме здание блокадной подстанции было названо… «диссонирующим объектом»! Еще там сообщалось, что здание будет снесено, а на его месте появится гостиница с подземным паркингом. Когда Кирилл Георгиевич Кон прочитал это письмо, то попал с сердечным приступом в больницу на два месяца…
Теперь силы ветерана поддерживает лишь его убежденность в том, что ответ был написан Антоном Романовским без ведома губернатора.
