Поход к да Винчи

В гении великого Леонардо можно еще раз убедиться на выставке в Артиллерийском музее

Захожу недавно в Лувр — и натыкаюсь на «Мону Лизу».
Трудно ее пропустить — по всему Лувру расставлены таблички, направляющие к ней, — как будто здесь и посмотреть больше не на что.
«Джоконда» висела в зале с красными стенами, заключенная в огромный куб пуленепробиваемого стекла. Туристы текли к ней толпами, как богомольцы к чудотворной иконе.
Разглядеть картину было сложно. Ее все время заслоняли вспышки фотоаппаратов.
Я посмотрел на «Мону Лизу» издалека. Знаменитая флорентийка казалась маленькой и очень одинокой. И ее знаменитая улыбка была скорее не загадочной, а какой-то встревоженной.

Джоконда своей улыбкой по-прежнему завораживает — и не важно, есть у нее ресницы и брови или растворились в веках... Фото: Натальи ЧАЙКИ

А теперь творчество Леонардо настигло меня и в Петербурге — в наш город приехала передвижная выставка «Гений да Винчи». Замысел организаторов состоял в том, чтобы «собрать весь накопленный да Винчи опыт под одной крышей». У входа висит девиз выставки: «О силе, движении, времени и бесконечном», взятый из текстов Леонардо.

Беда в том, что из творчества великого тосканца сохранилось немногое. И то хранится в крупнейших музеях мира и никуда не вывозится. Знаменитый «Витрувианский человек» с раскинутыми руками и ногами, например, даже не выставляется на обозрение публики — он слишком хрупок.

Поэтому скажем честно: на этой выставке нет оригиналов. Здесь только репродукции картин (выполненные, однако, в очень хорошем разрешении и в оригинальном размере), копии рисунков — и реконструированные модели изобретений Леонардо.

Сам Леонардо почти ничего из этих изобретений не изготовил, или по крайней мере они не сохранились. Его исследования и чертежи были обнаружены в записных книжках — кодексах, из которых сохранилось более 6000 страниц.

Группа итальянских экспертов (как выясняется по мере изучения выставки — это были итальянские плотники) во главе с Модесто Веччиа, специалистом по творчеству Леонардо, десять лет подряд расшифровывала кодексы да Винчи для того, чтобы воссоздать придуманные им аппараты и механизмы.

— Леонардо действительно использовал эти кодексы как записные книжки. И мог записывать туда все, что угодно. На одной и той же странице могли быть физические рассуждения — и подсчеты расходов на ближайший месяц, — рассказывает девушка-экскурсовод каким-то школьникам, приведенным на экскурсию. Школьники ведут себя тихо, кажется ощутив величие ренессансного гения.

— Записи да Винчи вел не просто так. Он использовал так называемое зеркальное письмо. Мы с вами как пишем? Слева направо, и строчки спускаем сверху вниз. А Леонардо писал ровно наоборот: справа налево, и поднимался от низа страницы к верху. И в рисунках своих он допускал неточности — не по небрежности, а намеренно. Дело в том, что Леонардо изобретал и военные машины, фортификации, технику, которую можно было использовать во вред людям. И он не хотел, чтобы эти записи попали в дурные руки. Ну и конечно, просто защищал свои изобретения и идеи от копирования.

Судя по всему, Модесто Веччиа с коллегами все-таки сумели разобраться в «коде да Винчи». Им удалось изготовить — ни мало ни много — 120 изобретений да Винчи.

Нельзя не отметить, что и место для выставки выбрано было удачно. Готические своды, облупленные стены (так выглядит третий этаж Артиллерийского музея) — это все как-то настраивает на дух загадочной старины.

Нам, детям технологической цивилизации, — и то непросто понять, как работает самоходная телега. А Леонардо все это сам из головы выдумал. Фото: Натальи ЧАЙКИ

А под этими сводами — с детства знакомые из учебников по истории предметы. Пирамидальный полотняный парашют: Леонардо, гласит подпись, был уверен, что с ним человек может бросаться вниз с любой высоты.

Планер, похожий на модель летучей мыши. Четырехлопастный... вертолет? Всякие небольшие приспособления вроде измерителя уклона... Да Винчи, как никакой другой естествоиспытатель, посвятил свои размышления проблеме полета. «Крылья будут! — гласит табличка с цитатой из кодекса. — Если их сделаю не я, вместо меня это сделает кто-нибудь другой».

А ведь он занимался не только небом. Про землю Леонардо тоже не забывал. Здесь, на полу Артиллерийского музея, расставлены деревянные макеты домов «идеального города», о котором мечтал мастер. По улицам города могла бы ездить самоходная телега — прототип автомобиля. А защищать его мог похожий на огромную самоходную палатку танк. Мускульная сила экипажа должна была передвигать его по полю битвы.

А вот — велосипед. Очень похожий на наш современный, только деревянный. Сопровождающая подпись гласит, что этот чертеж, приписываемый да Винчи, — скорее всего подделка начала XX века.

В другой части выставки — целая коллекция экспонатов, которые можно трогать руками. Поверни рычаг — и щелкнут друг о друга шестеренки, а ты увидишь, как просто, изящно и в то же время умно можно было устроить систему шарикоподшипника, винтовую пружину, стопор... Современный мир удобных высокотехнологичных устройств начинался тогда, в XV веке, в миланской мастерской, где Леонардо изготовлял реквизит для дворцовых праздников высокомерного герцога Лодовико Сфорца.

Отдельная секция посвящена, конечно, ей. «Моне Лизе». С этой картиной он не расставался до самой смерти.

Здесь, в специально затемненном зале, выставлена копия «Джоконды», и я наконец могу посмотреть на нее поближе.

А вокруг — огромные фото ее глаз, улыбки, пейзажа на заднем плане...

Французский инженер Паскаль Котте  разработал особую мультиспектральную фотокамеру. И смог сделать 13 снимков «Моны Лизы» в диапазоне от ультрафиолетового до инфракрасного спектра с очень высоким разрешением.

Благодаря этому, утверждает Паскаль Котте, мы можем «очистить» картину от потемневшего лака. Наполеон, негодник, держал «Мону Лизу» у себя в ванной комнате. Из-за воды лак потемнел еще сильнее.

Этого мало — можно узнать, говорит инженер, как выглядела картина сразу после написания, до того, как изменились пигменты, составляющие краску. У Моны Лизы, видимо, были когда-то брови и ресницы. Но они не сохранились.

Единственное, что непонятно, — это как камера, даже самая совершенная, помогла Паскалю Котте восстановить прежний вид картины. Ну да, можно узнать нынешний цвет пигмента. А как выяснить его цвет 600 лет назад? Из подробного демонстрационного фильма это непонятно: как будто пропущено какое-то важное логическое звено.

Я обратился к знакомому реставратору.

— Русская школа реставрации, — сказали мне, — довольно консервативна, но и в ней принято производить спектральный анализ: в музее это всегда делается перед началом работы. Так что новая камера повышает точность анализа, но не делает качественно нового открытия в реставрации.