Морские волки сберегли Кубок Большой Невы

«Вечёрка» отыскала самый первый трофей и правнука чемпиона регаты

5 сентября — Кубок Большой Невы по парусному спорту на призы нашей «Вечёрки». Это гонка яхт, которая проводится уже почти 70 лет, с 1948 года. Накануне старта регаты корреспондент «ВП» нашел исторический трофей, который был разыгран на самой первой вечёркинской регате.

Этот Кубок заботливо хранил читатель нашей газеты Павел Кузнецов — трофей достался ему от прадеда, небезызвестного в прошлом яхтсмена в Ленинграде Павла Паршина. Но обо всем — по порядку.

Павел Паршин выиграл Кубок Большой Невы в 1949 году

«Мой дед выигрывал Кубок Большой Невы»

В редакцию пришло письмо. «От прадеда остался Кубок Большой Невы 1949 года. Пытался найти информацию по Кубку, но ее в Интернете слишком мало. Хотелось бы разобраться в этом вопросе. Заранее спасибо».

Павел Кузнецов с кубком прадеда — Павла Паршина — победителя гонки на Кубок Большой Невы 1949 года

Оказалось, 24-летний Павел Кузнецов, избавляясь от старой мебели, обнаружил в серванте красивую вазу с надписью «Вечерний Ленинград. Кубок Большой Невы. 1949 г.». Ваза принадлежала его прадеду Павлу Паршину — известному в прошлом ленинградскому яхтсмену.

«Оценщик предложил за нее хорошие деньги, — уточнил Кузнецов. — Но я решил сохранить эту реликвию, а заодно и побольше узнать о своем прадеде. Тем более что меня назвали в честь него, я родился менее чем через год после его смерти. К сожалению, мы в семье знаем о его участии в парусных гонках не очень много».

Действительно, Павел Михайлович Паршин (1921 — 1990 гг.) был очень скромным человеком. Участник Великой Отечественной войны (служил на Тихоокеанском флоте мотористом бронекатера «Резкий», воевал против Японии), неоднократный победитель первенств России и Кубка Большой Невы (правнук нашел еще одну его грамоту, за победу в Кубке 1959 года среди яхт 5,5-метрового R-класса), в семье почти ничего не рассказывал о себе. Вершиной спортивной карьеры Павла Паршина стало участие в летних Олимпийских играх 1960 года в Риме в том самом классе яхт, в котором он за три года до этого выиграл Кубок Большой Невы (Павел Кузнецов нашел значок участника тех Игр, принадлежавший прадеду). Однако больше о Павле Паршине его потомок ничего не знал, да и Интернет информации не давал.

«Яхта повисла на рымах Дворцовой набережной»

К счастью, есть еще в Питере яхтсмены, участвовавшие в тех самых первых гонках на Кубок Большой Невы, которые проходили в самом центре города. «Гонкой трех соборов окрестили ее журналисты — потому что с воды можно было видеть шпиль Петропавловского собора, купол Исаакиевского и башенки храма Спаса-на-Крови. Один из яхтсменов — Петр Гореликов, участник Олимпийских игр 1952 года в Хельсинки и тоже победитель Кубка 1949 года.

Победитель Кубка Большой Невы 1949 года Петр Гореликов с личным кубком

Памятная медаль участника Олимпийских игр 1952 года Петра Гореликова

«У меня есть такой же кубок, какой вручили и Павлу Паршину, — поведал старый морской волк (через три месяца Петру Васильевичу исполняется 84 года). — Правда, он не в такой хорошей сохранности, как у Паши Паршина. У меня дома целый женский батальон — две дочки, четыре внучки. Приходилось часто использовать вазу по прямому назначению: ставить в нее цветы».

Как уточнил Петр Гореликов, Паршин выиграл свой Кубок Большой Невы на яхте класса Л-4, в которой был матросом в экипаже шкипера Дмитрия Коровельского. Но куда интересней оказалась гонка в 1950 году — в шестибалльный шторм, при крутой волне.

«Дистанцию распланировали в виде треугольника. Старт давался напротив Иорданского подъезда Зимнего дворца. Первый отрезок мы шли вдоль Дворцовой набережной, затем у Кировского моста делали поворот и шли вдоль моста к Заячьему острову, а потом, сделав еще один поворот, по диагонали пересекали течение Невы и шли на финиш к месту старта, — вспоминал Петр Гореликов. — Первая часть дистанции шла по сильному ветру, к тому же против мощного невского течения. А я шел на швертботе «Олимпик» — эту лодочку, достаточно утлую, немцы спроектировали специально к берлинской Олимпиаде 1936 года. Она была рассчитана на спокойные воды озер, а тут — разгул стихии. К тому же я на этот «Олимпик» поднялся впервые в жизни. Ну и зарывался носом в волну, набрал воды. А проходя бортом к волне вдоль моста, еще добавил. Ну все, думаю, иду ко дну. Не знаю, как удалось дотянуть до пляжа Петропавловской крепости, где я выбросился на берег».

«А с яхтой, на которой шел Павел Паршин, — той самой, на которой он выиграл Кубок Большой Невы 1949 года, произошла еще более забавная история, — продолжил Петр Гореликов. — Ее на первом поворотном знаке протаранила другая яхта, экипаж которой не смог справиться с ветром и волной. Пробоина оказалась ниже ватерлинии — и в кокпит хлынула вода. К счастью, рядом была гранитная стенка набережной с вделанными кольцами — рымами. К ней шкипер Коровельский и направил яхту, которую удалось подвесить на рымы. А пока экипаж заводил пластырь из старого паруса на пробоину, ее своим задом прикрывал матрос Дмитрий Люблинский. Да вы позвоните Димочке, он сам вам об этом расскажет…»

Победитель Кубка Большой Невы 1949 года Дмитрий Люблинский с жетонами участника Кубка разных лет

«Лежачий Кубок»

«Димочка» оказался ровесником Гореликова: весной этого года Дмитрию Люблинскому исполнилось 84 года. «Да, я выигрывал Кубок Большой Невы в экипаже с Павлом Паршиным, — подтвердил Дмитрий Сергеевич. — Увы, свой кубок я вам показать не смогу: кошка разбила! Стоял он на шкафу, так этой хвостатой бестии захотелось пройти между стеной и кубком. Свалился он с высоты — и вдребезги. Было это лет сорок назад…»

Диплом Павла Паршина — победителя гонки на Кубок Большой Невы 1959 года в классе яхт R 5,5 метра

Правда, у Дмитрия Люблинского сохранились значки, которые раньше ежегодно вручали всем участникам Кубка Большой Невы, — к сожалению, эта традиция давно прервалась. Что же касается той самой гонки 1950 года, то действительно, Люблинский закрывал пробоину всеми частями тела. Гонка та имела серьезные последствия. К примеру, в классе швертботов из стартовавших почти четырех десятков лодок до финиша дошли всего лишь семь. К счастью, все яхтсмены остались живы. Серьезные были потери матчасти и у килевых яхт. А у гребцов на академических лодках (в те годы разыгрывался и гребной Кубок Большой Невы) вообще смыло волной за борт загребного! Так человек и погиб…

«Мы после всех этих событий стали называть ту гонку «Лежачий кубок». Уж слишком много яхт на борт легло, а некоторые и перевернулись», — добавил Люблинский.

«После этого, — завершает свой рассказ Дмитрий Сергеевич, — гонки на Кубок Большой Невы на самой Неве проводить перестали: гребцов отправили на Фонтанку, а яхтсменов — в Финский залив».