«Муж знает, что я проститутка...»

Рейд в публичный дом вместе с полицией совершил корреспондент «ВП»

Петербург захлебывается от рекламы интим-услуг. Последние два года фору всему дают разноцветные бумажные объявления: «Познакомлюсь с мужчиной», «Ближе к делу», «Девчонки!». Легкомысленные предложения можно встретить и на столбе напротив Эрмитажа, и на заборе в подворотне Апрашки, и где-нибудь на полузатонувшем дебаркадере в Курортном районе. Закономерно возникает вопрос: а куда смотрят правоохранительные органы? Назойливые бумажки «обновляют» стены города каждое утро. Но вот мириться с тем, что Петербург окончательно превратился в сплошную площадку рекламы секс-услуг, как-то не хочется. Корреспондент «ВП» пообщался на злободневную тему с сотрудниками полиции, а также зашел вместе с ними «в гости» по одному из таких зазывных объявлений.

При виде камер девушки привычно закрывают лица. Стеснительные.

«Разберитесь с притоном!»

Желтый кирпичный дом у «Елизаровской». Мы сидим в машине. Мы — это группа журналистов «Вечёрки», оператор из ГУ МВД, а также майор полиции, инспектор Центра организации применения административного законодательства Александр Григорьев. Ждем еще двух сотрудников.

— С квартирой я уже созвонился, — сообщает Григорьев коллегам по телефону. — На закупку пойдете вы. Меня там уже в лицо знают.

Полиция наведывалась по этому адресу всего месяц назад. Почти сразу после рейда от местных жителей снова посыпались жалобы: «Разберитесь с притоном, житья нет!» Все, что могут сделать блюстители, — опять нагрянуть, всех задержать, лишить суточного заработка, взыскать штраф. И отпустить. До следующей облавы. Как говорят полицейские, эффект от таких действий больше шумовой. Но на день-два это все-таки выбивает жриц любви из их привычного графика.

— Рейды по борделям мы проводим два раза в неделю, — рассказывает Александр. — Также ежедневно задерживаем распространителей рекламы. Но, к сожалению, рук на всех не хватает. Да и наказания за такие действия несерьезные. Штраф за занятие проституцией составляет сегодня 1,5 — 2 тысячи рублей. За распространение объявлений и журналов — от 500 рублей до тысячи. Администраторов салонов штрафуют на 2 — 2,5 тысячи. Хозяева такого бизнеса, как правило, вообще остаются в тени.

С бухгалтерией у содержателей притона все в порядке. Как видно из списка, среди работниц есть настоящие стахановки.

«Ловим их!»

Первыми отправляются в бордель подоспевшие инспекторы в штатском. Под видом обыкновенных клиентов они должны проникнуть внутрь и зафиксировать факт занятия проституцией. 

Следом спешим мы. Со стороны это выглядит как натуральный захват. Мы перебегаем вдоль стены здания. Звоним в домофон. Забегаем на второй этаж. Барабаним в железную дверь. 

— Все в одну комнату! Полиция! — раздается в узких коридорах трехкомнатной хрущевки. — Ловим их, ловим!

Квартира на время превращается в бедлам. От топота ходит ходуном пол. Мелькают испуганные глаза, нижнее белье, обнаженные тела. Мечется в поисках брюк растерянный клиент. При появлении камеры поднимается крик: девы хватают полотенца, наматывают себе на головы.

— Где они только не прячутся, — сообщает мимоходом один из полицейских. — Под ваннами, в тумбочках, в матрасах. Если первый этаж — из окон сыпят. Попадаться никому не хочется. Это и стресс, и убыток, и день-два насмарку, да и с документами не у всех порядок. Если видеокамера — вообще трагедия. Многие боятся, что их увидят знакомые, близкие, родственники.

Наконец девушки собраны в одной комнате. Их десять. Три — из далекого Камеруна, одна — из солнечного Узбекистана, остальные — из Петербурга и регионов. С каждой теперь отдельный разговор, выяснение личности. Потом поездка в отделение полиции. Суд и вынесение административного приговора.

«Свободный график, приличный заработок»

— Я Яна, — шмыгает носом из-под сырого полотенца прозрачная и тоненькая девочка. — Мне 20 лет. Я из Карелии, из деревни. В Питер приехала 4 месяца назад. 

— А кто по профессии? Где-то работала раньше?
— Швея. Нигде не работала.

— И что, этой работой довольна?
— Привыкла. Мне деньги нужны — ребенка кормить.

— А молодой человек есть?
— Да, гражданский муж.

— А он знает о твоем занятии?
— Да, мы вместе приняли решение. Он инвалид. До зимы плиточником трудился. А потом тяжелую форму диабета заработал, теперь дома с ребенком сидит.

— И долго планируешь на такой работе задерживаться?
— Не знаю. Пока сил хватит, — нервно смеется девушка, и видно, как у нее трясется подбородок. — Мне помогать некому.

Ее коллега — 48-летняя Вероника. Выглядит женщина моложаво: ни морщинки, яркий макияж, россыпь цветных косичек. Говорит отстраненно и сухо, как врач на приеме.

— Я врач и есть, — вздыхает. — Имею высшее образование. Из медицины ушла пять лет назад, когда с мужем развелись. На мне сын остался. Новая работа устраивает. График свободный. И деньги какие-никакие есть. Я взрослый человек и отдаю себе отчет в том, что делаю...

«Беречь себя надо…»

Квартира делится на две части. Офис-кухню — и комнаты для утех. В кухне стоит монитор, на котором транслируется происходящее в подъезде: пришедших клиентов предварительно изучают через камеру. Тут же лежит журнал, где отмечаются подробности каждого визита: время, девушка, откуда мужчина узнал про салон, расчет.

Из записи видно, что из 1200 рублей часовой оплаты 600 получает проститутка, 100 — администратор, 500 уходит в кассу (хозяину). В день, если «повезет», одна дама может обслужить 5 — 6 клиентов, а может и ни одного. Бывает, что девушки просиживают в прокуренной квартире без работы и день, и два…

На подоконнике унылой кухни говорящим символом чернеет завядший цветок розы (подарок клиента). Рядом — ноутбук, в котором открыта страница социальной сети: чтобы скрашивать часы ожидания. На плите — кастрюлька с вареной кукурузой. На липком полу — мешок с ворохом разноцветных объявлений: «Жду в гости. Маша...»

— Глупые, — показывает на юных подруг 43-летняя узбечка по имени Мухабат. — Пока молодые, беречь себя надо, семью строить. А они себя угробили уже.

С удивлением слушаю неожиданные откровения.

— Ну а вы что же?

Женщина игриво облизывает языком губы, подмигивает, и я чувствую, как от нее пахнет алкоголем.

— Каждый день пью, — сообщает. — А в остальном — хорошо все. В холодильнике бутылка шампанского лежит. Принеси, пожалуйста! А то начальник не пускает...

Справка

Как сообщил «ВП» начальник Центра организации применения административного законодательства Игорь Аржанов, за 5 месяцев 2013 года в Петербурге по статье 241 УК РФ (организация занятия проституцией) возбуждено 13 уголовных дел, в 2012-м — 30. По статье 6.11 КоАП (занятия проституцией) составлено и направлено в суд 413 протоколов, в 2012-м — 742. По статье 6.12 КоАП (получение дохода от занятия проституцией) — 13 протоколов, в 2012-м — 19. По статье 8-4 Закона «Об административных нарушениях в Санкт-Петербурге» (организация и распространение рекламной продукции эротического содержания) — 417 протоколов, в 2012-м — 297.

Подобные объявления уже визитная карточка нынешнего Петербурга.

Кстати

Рынок интим-услуг представляет собой сегодня несколько ниш. 

Дешевенькие бордели, час отдыха в которых стоит около тысячи рублей: наведываются сюда в основном трудовые мигранты и прочий неприхотливый люд. 

Более статусный вариант — салон, где час обойдется в 2 — 3 тысячи рублей (считается, что девушки здесь обязательно привлекательные и ухоженные). 

Есть еще дорогие эскорт-агентства, где работают барышни модельной внешности, но это скорее закрытые клубы знакомств, и жалоб на них не бывает. 

Обильно на этом поле рассыпаны различные сауны, стрип-клубы, частные квартирки. 

По приблизительным оценкам, только зарегистрированных в Интернете борделей в Питере не меньше двухсот. Реально — в разы больше. Лидерами по числу интим-салонов на душу мужского населения являются Выборгский, Московский и Центральный районы.