«Мы будем стоять до конца!»

В петербургском Музее хлеба сложилась критическая ситуация

В помещениях музея отключено электричество, сотрудники ходят с фонариками, срываются экскурсии. Причина в том, что совладелец здания, где располагается учреждение (Лиговский пр., 73), отключил деятелям культуры свет.

Мы связались с Мариной Яковлевой, директором Музея хлеба, чтобы прояснить ситуацию.

— Расскажите, пожалуйста, историю происходящего…
— Началось все довольно давно, лет шестнадцать назад, когда на место генерального директора (компании — совладельца помещений на Лиговском, 73. — Ред.) пришел Соколов Вячеслав Алексеевич. Двадцать лет назад в результате приватизации здание, в котором располагается музей, целиком досталось немецкой фирме «Бальзен». Если быть честной, то я сейчас не могу сказать, в чьих руках здание и как называется компания, но раньше называлась она так. И вроде все было ничего, но появился господин Соколов, и тут-то началось: «Не пущать, запрещать, по выходным не работать». С большим трудом я выцарапала для нас возможность работать по субботам, и то не полный рабочий день, по воскресеньям мы так и не работаем. Якобы мешаем работе людей в бизнес-центре. Доходило до странных крайностей: на нижнем этаже находился телефон, с которого мы сдавали наше помещение на охрану, так вот, господин Соколов запретил нам им пользоваться! Но благодаря комитету по культуре мы свою систему охраны тогда модернизировали, телефон «переехал» наверх. 

Стоит понять, что у нас с Соколовым в этом здании получилось как бы две собственности: есть частная собственность ЗАО «Лиговка» и есть собственность Санкт-Петербургского государственного музея хлеба. У нас на правах оперативного управления имеется 730 квадратных метров, то есть половина четвертого этажа. Каждый год мы перезаключаем договоры на долевое пользование зданием, и каждый год — это скандал, но, так или иначе, наша работа продолжалась. 

Четыре года назад на правах оперативного управления наш музей получил новое здание на ул. Михайлова, 2, — здание постройки 1827 года, маленький особнячок. Три года там у нас идут ремонт и реставрация. В этом году капремонт будет почти завершен, в первой половине следующего года мы начнем перевозить экспонаты, а в 2015-м сможем уже там открываться. Высвобождаемые же нами площади должны были «уйти в город» просто потому, что они ему принадлежат. Но господин Соколов потребовал от меня гарантий того, что освобождаемые нами помещения должны перейти к нему. На самом деле данное действие просто невозможно — ни у музея, ни у комитета по культуре нет права никому передавать эти площади, ведь это городская собственность. Все эти объяснения не помешали Соколову продолжать требовать от меня гарантий, подтвержденных документально и заверенных печатью. Естественно, никто таких гарантий ему не дал. Видимо, серьезно раздосадованный таким оборотом дел, в этом году договор он продлил только до 30 сентября, и то под давлением. 

— Какова ситуация в музее на данный момент?
— У нас нет света, мы ходим с фонариками. Срываются экскурсии, в том числе госзадание. Поскольку мы берем предоплату за экскурсии, то сейчас нам приходится эти деньги возвращать. Так как деньги сразу уходят в банк, то возвращаем из собственного кармана.

— Каким образом ведет себя комитет по культуре?
— Комитет — молодец, нас поддерживает как может! Когда отключили электричество, наше помещение осталось без сигнализации. Комитет тут же выделил средства на обеспечение физической охраны. Но первую ночь нам всем коллективом все же пришлось дежурить в музее. Комитет уже трижды приглашал Соколова на совещание, зампред Илларионов лично приезжал к нему для беседы, но последний с ним даже разговаривать не стал. 

— Каковы ваши дальнейшие действия? Экспозиция будет перенесена в другое место?
— Нет, мы будем стоять до конца! Я надеюсь, что правда все-таки восторжествует, ведь на нас никакой вины нет, мы просто делали все возможное, чтобы музей жил. Теперь через суд мы будем добиваться возмещения ущерба и снятия Соколова с должности. 

Мы готовы разместить комментарии о данной ситуации любой из сторон, участвующих в конфликте.