«Мы хотим изъять эту зону из хозяйственной деятельности навсегда»

Создана концепция организации мемориальной зоны самого напряженного участка Волховского фронта — от Петрокрепости до Апраксина и южнее

Центром ее станет храм Александра Невского в поселке Апраксин. Второй ключевой объект — памятник «Скорбящий матрос» на месте гибели легендарной тихоокеанской 73-й морской стрелковой бригады в урочище Тортолово. А вообще на территории зоны находятся десятки братских могил, в том числе и еще не выявленных воинских захоронений.

Никто из миллиона погибших внутри кольца — в нарушение закона — не увековечен.

Эти места будут отмечены стелами со стенами, на которых будут выбиты имена погибших защитников Отечества. И это принципиально. Суть работы — увековечить память героев, их имена. 498 суток этот 16-километровый участок Волховского фронта был местом жесточайших боев — четыре из пяти попыток прорыва блокады Ленинграда прошли именно в этих местах.

Поэтому, по мнению авторов концепции, зона — мемориальная. Другой она просто не может быть.

Над концепцией работали специалисты архитектурного бюро «Литейная часть-91» во главе с почетным архитектором России Рафаэлем Даяновым. Но последний отметил, что его вклад — небольшой, что вопрос о создании мемориальной зоны поднимался уже несколько раз, начиная с 1978 года, совершенно разными людьми — ветеранами, учеными-историками, поисковиками, мемориальными организациями.

Корреспондент «ВП» встретился с человеком, который принимает активное участие в процессе формирования концепции мемориала передовой Волховского фронта в Южном Приладожье, руководителем Информационно-аналитического центра «Помним всех поименно» Александром Несмеяновым.

Идея поиска имен движет Александром уже много лет. Именно по инициативе центра два года назад была проведена первая ревизия паспорта воинского захоронения Богословского кладбища. В старом паспорте было до двухсот имен, а стало более 13 тысяч.

— Александр, как вы оцениваете, сколько имен мы забыли?
— По официальным данным Управления МО РФ по увековечению памяти погибших защитников Отечества во время Второй мировой войны, безвозвратные потери составили порядка 26,5 миллиона человек. В Князь-Владимирском соборе создан Всероссийский поминник — там 15 миллионов имен погибших соотечественников во всех известных войнах России. Когда мы попросили у Минобороны передать в поминник коллективные данные по Второй мировой войне, они передали имена 11,5 миллиона военнослужащих. Это те имена, которые стоят на государственном учете. Простая арифметика показывает, что 15 миллионов наших дедов неизвестно где похоронены и не стоят на государственном учете. Я называю их пропавшими без вести. И я считаю, что Вторая мировая не закончена, пока мы не узнаем имя каждого из них.

— А если говорить конкретнее о битве за Ленинград?
— Победа стоила нам двух миллионов человек.

— Откуда цифра?
— 629 тысяч имен из тех, кто погиб в блокадном Ленинграде, было представлено нашим государством на Нюрнбергском процессе. И эти же имена описаны в 35 томах Книги памяти «Блокада Ленинграда». Мы уточняем, что гражданского населения погибло 800 — 870 тысяч человек. Еще 200 тысяч — это погибшие военнослужащие внутри кольца блокады. И порядка миллиона военнослужащих погибли снаружи кольца при попытках прорыва и во время снятия блокады.

— В зоне блокады Ленинграда с воинским учетом такая же ситуация, как и по стране в целом?
— Из погибших военнослужащих внутри кольца на учете около 100 тысяч человек. Гражданское население не учитывали.

— А имена?
— Из этих 100 тысяч известны имена 68 тысяч военнослужащих, захороненных на Пискаревском кладбище. Отмечу, что речь идет о паспортах воинских захоронений. Добавлю, что никто из миллиона погибших внутри кольца — в нарушение закона — не увековечен.

— Что значит «не увековечен»?
— Все эти имена должны быть выбиты в камне на братских могилах. У нас не должно быть безымянных воинских захоронений, а все блокадные захоронения являются воинскими. И если могила безымянная, значит, чиновники на 99% не исполняют закон.

— Что значит «не исполняют»?
— А почему вы этот вопрос мне задаете? За паспортизацию воинских захоронений отвечают главы муниципальных образований, а в Москве и Петербурге главы префектур и районов соответственно. Вы у них и спросите, знают ли они закон. А давайте еще и на работу их будить к девяти утра.

— Вернемся к мемориальной зоне…
— Уникальность этого участка в том, что он сохранился нетронутым с 1944 года. Там не прокладывали дороги, не строили домов, не пасли коров. Вся эта зона была и остается до сих пор нафарширована минами, снарядами. В советские времена эту территорию просто огородили колючей проволокой и приставили часовых. Она была заморожена. Без возможности доступа.

Одним словом, там ничего не изменилось. Это касается и останков сотен тысяч погибших.

Но наступили другие времена. Инвесторы начинают территории съедать. Им нужны коттеджи, им нужны промзоны, песчаные карьеры, мусорные полигоны. Мы хотим изъять эту зону из хозяйственной деятельности навсегда. Оставить ее нетронутой. Проложив лишь экологические тропы между воинскими захоронениями и достопримечательными местами. 

— Я знаю, памятники там есть. Есть вновь выявленные воинские захоронения. Там будут мемориалы?
— Насколько я знаю, Рафаэль Даянов пользуется альбомом памятников, разработанных выдающимися архитекторами того времени, сразу же после войны, в 1947 году, — в нем стелы, стены, мемориальные доски, индивидуальные могилы, проекты воинских кладбищ. Ничего придумывать не надо. Наша цель — провести ревизию документов о боевых потерях, выявить максимальное количество имен и согласно закону увековечить их на местах захоронений.

— А поминать их будут?
— По проекту Рафаэля Даянова в поселке Апраксин уже практически построен храм Александра Невского. Его настоятелем будет известный в городе священник, протоиерей отец Вячеслав Харинов. 

— Все красиво рассказываете. А бульдозер не приедет однажды снести «Скорбящего матроса»?
— Не приедет. Во-первых, в Государственной думе сформирована межфракционная рабочая группа по принятию неотложных мер по созданию мемориальной зоны в месте прорыва блокады — на передовой Волховского фронта. Председатель рабочей группы — Сергей Нарышкин. Также существует межгосударственное соглашение об увековечении памяти о мужестве и героизме народов государств — участников СНГ в Великой Отечественной войне. Среди сотен тысяч погибших в мемориальной зоне — уроженцы бывших союзных республик, а ныне иностранных государств. Там создана рабочая группа по разработке модельного закона «Об увековечении памяти защитников Отечества...». Юридические основания защитить зону у нас есть, и скоро добавятся новые. Ну а опыта по защите мемориалов хватает.