Мы показали американцам Россию, которую они не знают

Известный режиссер Алексей Степанюк — о гастролях Мариинки в Америке, о русской душе, мистике «Пиковой дамы» и любви к животным

Имя заслуженного деятеля искусств России режиссера-постановщика Мариинского театра Алексея Степанюка (на фото) знакомо, без преувеличения, каждому меломану и театралу Петербурга. И не только. Он — один из самых именитых и востребованных людей своей профессии. Его постановки идут в лучших театрах России, Европы, Америки и Дальнего Востока. «Левша» Щедрина в постановке Степанюка имеет оглушительный успех — второй сезон спектакли идут с аншлагами. Ближе к концу этого сезона Алексей Олегович обещает порадовать нас своей совершенно особенной «Пиковой дамой» на новой сцене Мариинки. Сегодня знаменитый режиссер в гостях у «ВП».

Нью-Йорк: публика рукоплещет, газеты клевещут

— Алексей Олегович, вы недавно вернулись из Нью-Йорка, где вместе с маэстро Гергиевым и Родионом Щедриным представляли «Очарованного странника». Каким был прием в нынешней не самой простой политиче­ской ситуации? 
— Валерий Гергиев решил открыть эти гастроли необычно — оперой Родиона Щедрина «Очарованный странник», которая прошла во многих странах мира и идет уже шесть лет. Но в Америке мы ее еще не показывали, и вот премьера состоялась 14 января. Гастроли проходили в старинном театре в Бруклине, который во всем мире известен как БАМ — Бруклинская академия музыки, сразу за Бруклинским мостом. На наш спектакль пришли и очень солидные люди, и молодежь — как я понял, это были студенты музыкальных заведений. Прием был очень хороший.

Когда стали приглушать свет и на сцене из камышей потянулись монахи, зал затих, и эта звенящая тишина продолжалась на протяжении всего спектакля. Даже после песни Груши и танца, когда обычно бывают аплодисменты, было тихо, потому что люди не совсем понимали, куда они попали. Я чувствовал, что мы погрузили их в другой совершенно мир, к которому американцы не привыкли. Для них это было очень необычно — не мюзикл, не традиционная опера, а какая-то православная служба, литургия, которая облечена в рассказ Лескова и которая происходит среди необычных декораций Александра Орлова и Ирины Чередниковой, с необычными молитвами хора и главных действующих лиц, вкрапленными в оперную ткань.

Сцена из спектакля «Евгений Онегин».

По окончании действа на нас обрушилась лавина аплодисментов, крики «браво!». Жаль, что мы смогли показать спектакль только один раз, потому что это было настоящее открытие американскому зрителю другой, неведомой ему России. 

Каково же было мое удивление, когда на следующий день я прочитал весьма нелицеприятную рецензию в «NY Times» — дескать, это и не музыка, и не постановка, и плохо якобы поют. Но автор сам выдал себя, потому что статья начиналась с того, что мы всегда рады видеть коллектив Мариинского театра и лично маэстро Гергиева, который находится в очень дружеских отношениях с президентом Путиным, что маэстро поддержал «аннексию» Крымского полуострова, — а потом уже был переход к музыке Щедрина. 

Задача критики — зарабатывать деньги, быть в оппозиции. Когда мы входили в Бруклинский театр, нас встречали с украинскими флагами, когда выходили — нам кричали: «Русские, убирайтесь домой!»  До драки доходило… Так что мы не скучали, было интересно.

Мистика «Пиковой дамы»

— На 27 мая в афише Мариинского театра указана премьера вашей постановки «Пиковой дамы». Скажите, вы сами хотели поставить этот шедевр Чайковского или вас попросили?
— Это инициатива Валерия Абисаловича. Новая «Пиковая дама» в новом театре с новыми возможностями будет идти параллельно со старой. Для меня «Пиковая дама» — это мое сердце, моя душа, это мистика моего города, это необъяснимая судьба Петра Ильича Чайковского. Я считаю, что в Германе Чайковский отобразил свой взгляд на мир, очень противоречивый, на людей. В Германе — и человеческие слабости великого композитора, и мощная сила его души. Тут дело даже не в Пушкине с его карточной игрой, где красное и черное означают разные повороты судьбы. Герман, Лиза и графиня связаны одной цепью, они мучают друг друга, но и не могут друг без друга обойтись. Встретившись вроде бы случайно, они чувствуют, что это не простая встреча, роковая, что она повлечет за собой какую-то мистическую историю, которая добром не закончится.

«У меня очень умный философический кот»

— Немногие из ваших поклонников знают о том, что вы активный зоозащитник…
— Да, я очень сильно переживаю проблемы бездомных животных. И не только бездомных, но и тех, которые находятся в тяжелом положении под гнетом человеческой руки. В наше время ты постоянно слышишь совершенно жуткие истории, которые происходят с собаками, кошками, о перевозе животных для продаж из жарких стран на север, где они, конечно, погибают, о том, как животных выбрасывают на улицу, и т. д. Это дико и страшно. Мне могут возразить на это: какие могут быть разговоры о животных, когда сейчас мир находится на грани экономического краха и тотальной войны. Когда мать может родить ребенка и закопать его или выбросить с балкона. Когда родственники режут друг друга за три метра жилой площади. На это я могу сказать только одно: все начинается с детства. Спросите у любого психолога, психиатра. Если детей насилуют в детских домах, то у этих детей, кроме злобы ко всему живому, ничего другого не может выработаться. И мы сейчас имеем поколение довольно жестоких и бездушных молодых людей. Они могут быть умными, успешно заниматься техникой, компьютерами, но у них отсутствует этот комочек, который мы называем «душа». Я не могу назвать себя зоозащитником, но вот у нас во дворе, на трубах теплотрассы, живут коты — их двенадцать или даже больше, и я считаю своим долгом заботиться о них. И не только я, но и многие мои соседи. Я вам раскрою тайну: жилконтора разрешила у нас там жить двум очень приличным бездомным, мужу и жене, очень интеллигентным молодым людям, с условием убирать дворы и следить за котами.

Сейчас вот была годовщина снятия блокады, а ведь из молодых мало кто знает, что в Ленинград тогда завезли несколько эшелонов котов из Казани, с Поволжья,  чтобы они очистили наш город от крыс и всякой нечисти. Зачем же сейчас закрывают подвалы, где коты греются и ловят этих самых крыс? Несколько лет назад вышел закон, и были выделены огромные деньги на то, чтобы кастрировали бездомных собак, что естественно, потому что им же не скажешь: не плодитесь. Но эти деньги, как всегда у нас, были разворованы. Я знаю, что очень многие актеры заботятся о бездомных кошках и собаках; и в нашем театре есть такие люди. Хочу назвать одного старейшего нашего концертмейстера — это Елена Матусовская, которая дает огромные деньги на животных. А бабушки, которые получают пенсии по восемь тысяч, многие из них тоже стараются помочь чем могут. Сейчас, когда я уходил к вам на встречу, увидел по ТВ, что петербургское Заксобрание приняло какой-то закон о защите животных, слава богу. Спасибо президенту Путину, который подал всем пример, сказав, что нужно срочно спасать популяцию амурских тигров. А вот у нас два года назад в садике у Никольского собора был разбросан яд, 12 собак погибли — а ведь они все были домашние, в том числе пес директора Театра эстрады. Надо понимать, что те, кто убивает животных, не остановятся и перед убийством человека.

— А у вас есть домашний питомец?
— Кот. Ну что о нем говорить? Этот кот живет в прекрасных условиях, он с большой родословной, у его предков по две золотые медали. Я даже не могу запомнить его полное имя — Оливер Паркер такой-то… Дома он Плюша. Он сидит себе, ни на что не обращает внимания, ест, спит, играет, смотрит на тебя умными философическими такими глазами.