«Мы там найдем их славный прах с их славными делами...»

В 200-летний юбилей Бородинского сражения «Вечерний Петербург» узнавал истории и легенды, связанные с надгробиями русских воинов

В Петербурге известны более 160 захоронений героев Отечественной войны 1812 года. Многие из них находятся в Александро-Невской лавре. В год 200-летия Отечественной войны 1812 года в городе решили выяснить: сколько у нас вообще осталось захоронений ее участников? В каком они состоянии? 

Александр Латышев показывает, как идет реставрация памятников в некрополе XVIII века

Воевали семьями

— Надгробия указывают, что люди семьями участвовали в войне с Наполеоном, — ведет к одному из них Александр ЛАТЫШЕВ, старший научный сотрудник музея. — Вот семейное место Строгановых. Граф Павел Александрович Строганов командовал лейб-гвардии пехотной дивизией, участвовал в войне 1812 года и в заграничных походах. Его единственный сын, двадцатилетний Александр Павлович, был убит на глазах отца — в него попало ядро.

Эпитафия младшему Строганову на общей могильной плите отца и сына: «Христолюбивый Воин, положивший Жизнь за свое Отечество во Франции под Краоном 23 февраля 1814 года в Кровопролитнейшей Битве между 15-ю тысячами Российских Войск, которыми предводительствовал Его Родитель, и слишком 50-ю тысячною неприятельскою армиею под личным Начальством Наполеона Бонапарта».

«Пролил кровь за Веру и Отечество» — по этой строке в эпитафиях посетитель может распознать надгробия участников войны с Наполеоном, находящиеся в «Некрополе XVIII века», в котором среди более 1200 захоронений немало и могил XIX века. 

Эпитафия юному графу Строганову, погибшему в заграничных походах в 1814 году

Не все могилы забыты

Одни старые кладбища уже исчезли с карты города, другие пребывают в запущенном состоянии, единого реестра захоронений былых веков не существует. За исследование взялся КГИОП — городской комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры. 

Вначале были просмотрены личные дела тех, чьи портреты представлены в Галерее героев войны 1812 года в Зимнем дворце. Установили: пятая часть этих героев захоронена в Петербурге, военной столице Российской империи. Далее были изучены списки лиц, награжденных орденом Святого Георгия разных степеней: за войну 1812 года и заграничные походы 1812 — 1814 гг. Затем подняли списки некрополя Александро-Невской лавры. 

К лету было установлено 161 захоронение, и КГИОП обещает пополнять этот список, продолжать исследования. На кладбищах Александро-Невской лавры сейчас известны 42 могилы, на Волковском — 26, на Смоленских православном и лютеранском — 22. Захоронения героев есть также на Большеохтинском кладбище, на погосте Петропавловского собора, в Кронштадте, в Царском Селе, в Казанском соборе, где лежит прах фельдмаршала Кутузова. 

Как и ожидалось, почти все надгробия на обычных старых кладбищах найдены в руинах. Увидеть их целыми и сохранными можно в пантеоне истории России, который опекает Государственный музей городской скульптуры: в некрополях и усыпальницах Александро-Невской лавры. 

Могила сенатора Александра Бибикова — командира Петербургского ополчения

Скромные памятники

Александр Латышев, ставший гидом «ВП» по некрополю, показывает могилу Александра Бибикова. Генерал-майор, участник русско-шведской войны 1788 — 1790 гг., тот в 1812 году, будучи сенатором, командовал Петербургским ополчением. Значит, участвовал во всех его битвах. Героическая личность, а памятник на могиле сенатора — скромная, невысокая колонна простого серого гранита. Напротив же него, в первом почетном ряду кладбища — колоссальное надгробие из красного гранита, с чугунным саркофагом.

— Здесь лежит купец Кусов, торговавший с Аляской, — поясняет Александр Николаевич.

Выясняется, и в старину размер надгробия зависел от средств покойного.

— Место на кладбище в лавре — самом что ни на есть эксклюзивном, как сказали бы сейчас, — стоило колоссальных денег, оно было еще дороже памятника. Условия захоронений были коммерческие. Покупался участок, заключался договор на уход за могилой. Если договор прекращал свое действие, некому было больше платить за уход, место могло использоваться под последующее захоронение. Прах, разумеется, не трогали, что противоречило бы христианской традиции. Однако памятник или надгробную плиту могли и убрать, если никто о них не ходатайствовал, — рассказывает Александр Латышев о тесноте на маленьком кладбище, диктовавшей прагматизм. — В некрополе XVIII века есть дорожки, мощеные могильными плитами. Посетители полагают, что это печальный след советской эпохи. Нет, все это делалось еще при царе-батюшке. Даже некоторые городские набережные имперской столицы были мощены старыми плитами с кладбищ. 

К столетию войны с Наполеоном, отмечавшемуся в 1912 — 1914 годах, на некоторые могилы с ликвидированными надгробиями были положены мемориальные доски — инициатива исходила от тех полков, которыми командовали герои, нашедшие упокой в лавре.

Могилу генерала Ивана Сухозанета восстановит Михайловская военная артиллерийская академия

Традиция продолжена

В двухсотлетний юбилей эта традиция продолжена. Михайловская военная артиллерийская академия взялась восстановить надгробие Ивана Сухозанета  — генерала от артиллерии, героя  сражения при Клястицах. В этом августовском сражении 1812 года в ходе кровопролитных трехдневных боев 17 тысяч русских воинов не позволили 30-тысячной французской армии продвинуться в сторону Петербурга. 

Могила генерала считалась утраченной с 1930-х годов — сотрудники Музея городской скульптуры и КГИОП обнаружили ее место по планам захоронений. Она нашлась в некрополе мастеров искусств, прежде Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры — буквально в нескольких шагах от входа, на почетном месте.

6 августа на этом месте установили копию портрета Сухозанета из Галереи героев 1812 года Зимнего дворца. Отдали генералу воинские почести. Артиллеристы обещают обустроить могилу быстро, по-военному: собрав деньги среди офицеров. Изображений и чертежей памятника не сохранилось, поэтому установят просто памятную доску.

Центральная аллея некрополя XVIII века

Армянская община в свою очередь обновила надгробие князя Валериана Григорьевича Мадатова. Этот уроженец Карабаха, армянин по происхождению, считался одним из наиболее блистательных кавалерийских начальников. По горячности и темпераменту современники сравнивали его с Мюратом. В 1930-е годы памятник Мадатову на бывшем Тихвинском кладбище ликвидировали, в шестидесятые годы по настоянию его правнучки установили гранитную плиту, и вот сейчас армяне вновь позаботились о памяти своего национального героя.

Недалеко от могилы Мадатова — могила поэта Василия Андреевича Жуковского, творца патриотического стихотворения «Певец во стане русских воинов». «Мы там найдем их славный прах с их славными делами...» — эти строки были написаны 25‑летним ополченцем Жуковским в лагере под Тарутином. Литератор не воевал, находился в глубоком резерве, однако и его можно отнести к участникам Отечественной войны.

Могила ополченца Василия Жуковского.

«Росбарабанзаказ»

Как гласит старая русская пословица, «кому война — кому мать родна»: возможность легкой наживы. В лавре представлена и эта темная сторона отечественных войн. Войдя в некрополь мастеров искусств, посетитель видит на почетном центральном месте величественное захоронение из белого мрамора. Массивный портик, внутри резной саркофаг. Кто здесь лежит? Выдающийся деятель Отечества, военачальник, поэт? Нет, это памятник петербургскому откупщику, пополнившему свое состояние на военных поставках.

— Андрей Иванович Косиковский, — представляет Александр Латышев. — Был замешан в темном деле о злоупотреблениях в снабжении армии продовольствием в 1812 — 1814 годах. 

По современной терминологии, потомственный почетный гражданин Петербурга Косиковский, владелец недвижимости на углу Невского и Большой Морской, был подрядчиком в гособоронзаказах. 

— Росбарабанзаказах, — корректирует формулировку в историческую сторону Александр Николаевич.

Откупщику Косиковскому был сооружен величественный мемориал

Легенда о Милорадовиче

— Рассказывают, когда вскрыли его могилу, все было цело — парадный мундир, награды. И все это на глазах исчезло, рассыпалось в прах, — говорит Латышев.

Действительно ли случается такая «физика-химия», но каждое историческое кладбище имеет подобные легенды. В лавре это легенда о графе Михаиле Милорадовиче, генерал-губернаторе Петербурга. Его тоже сравнивали с французом Мюратом. Герой войны 1812 года и заграничных походов, в более чем пятидесяти сражениях избежавший ранения, он был убит в восстании декабристов. «Скончался от ран, нанесенных ему пулею и штыком на Исакиевской площади декабря 14-го дня 1825-го года в Санкт-Петербурге», — гласит эпитафия.

После революции защита святынь лавры была расстрельным делом

Сейчас надгробие и могила Милорадовича — в Благовещенской усыпальнице. Были перенесены туда в 1930-е годы из Духовской церкви лавры. Сказать точнее, были спасены музейными работниками, узнавшими о планах устройства в церкви овощехранилища. В несколько дней они сумели переместить не одну могилу, что по тем временам был подвиг. Если не расстрельное дело, как это произошло в 1918 году, воспоминания о котором в тридцатые годы были еще свежи. 

В 1918 году в лавру пришли красноармейцы с реквизицией: занять помещения и забрать ценности. Настоятель Надвратной церкви протоиерей Петр Скипетров, пытавшийся остановить экспроприаторов, был застрелен на месте. Будете в некрополе мастеров искусств — подойдите к могиле священномученика Петра Иоанновича Скипетрова, она справа от входа, за могилой Жуковского. Могила в 2000-е годы восстановлена Музеем городской скульптуры.