На Марсе будут яблони цвести — но в очень отдаленном будущем

Ученые и врачи считают, что освоение далеких планет вполне может стать реальностью

Пятьдесят два года назад, 12 апреля 1961 года, свершилось эпохальное событие — полет Юрия Гагарина, как его потом стали называть — Колумба Вселенной. И этот полет отмечал весь мир. Теперь, когда космические полеты прочно вошли в жизнь современного человечества, старт очередного космического корабля уже не вызывает столько восторга и трепета.

Мы ждем от освоения космоса чего-то принципиально нового: полета на другие планеты, а то и в другие галактики, продажи туров «до Луны и обратно», контакта с внеземными цивилизациями, создания искусственных планет и проч. И это нормально, человек не может остановиться на достигнутом, и тяга проникнуть все дальше в космос никуда не делась.

В нашем городе несколько организаций имеют прямое отношение к освоению Вселенной. В канун знаменательной даты корреспонденты «ВП» отправились в одну из них. Нашим выбором стала кафедра авиационной и космической медицины Военно-медицинской академии. Кафедра, стоящая у истоков первых космических полетов. И очень символично, что перед зданием кафедры в 1997 году, в честь 40-летия запуска первого спутника, установлен своеобразный памятник — настоящий космический спускаемый аппарат «Зенит». «Зенит» был частью легендарного корабля «Восток». Точно в таком же возвращался на Землю Юрий Гагарин.

Иван Акандинович Колосов был в числе тех, кто готовил Юрия Гагарина к полету

Иван Колосов, доцент кафедры авиационной и космической медицины, ветеран Российского центра подготовки космонавтов имени Юрия Гагарина:
— За 52 года пилотируемых полетов в космосе побывало более четырех сотен космонавтов из 31 страны. Лидеры — США (271 космонавт) и Россия (110 космонавтов). У других стран показатели скромнее — от 1 до 11 космонавтов. 

Максимальная продолжительность полета была 438 суток.

Аренда космодрома Байконур обходится нашему государству в 115 миллионов долларов в год. 

Космонавтика прошла пять периодов развития:

1. Космической любознательности (от времен первобытного человека и примерно до середины XVII века);

2. Космической фантастики (с середины XVII века);

3. Теоретического обоснования возможности полетов в безвоздушном пространстве (с конца XIX и  до начала XX века);

4. Экспериментальной проверки самой возможности полетов в безвоздушном пространстве ( 30-е — 50-е годы минувшего столетия, 4 октября 1957 года был запущен первый искусственный спутник, 3 ноября 1957 года был выведен на орбиту второй искусственный спутник — уже с собакой Лайкой на борту);

5. Эра пилотируемых полетов (началась 12 апреля 1961 года, а в марте 1965-го был осуществлен первый выход космонавта в открытый космос). 

Та самая футболка, что побывала в космосе. Ее надевал космонавт №100 — выпускник ВМедА Олег Котов. Раритет демонстрирует Татьяна Трофимова, создатель музея

Футболка летит по маршруту МКС — Хьюстон — Петербург 

На кафедре и сегодня готовят военных врачей для авиации и космонавтики, которые должны знать особенности работы летчиков, факторы полета, влияющие на здоровье, меры профилактики. Здесь очень много специфики, о которой не знают другие врачи. Один из выпускников ВМедА и учеников кафедры — Олег Валерьевич Котов, закончивший академию в 1988 году, стал космонавтом и получил звание Героя РФ. Он, космонавт №100, уже два раза побывал в космосе и осенью собирается в третий полет. 

Ныне кафедрой заведует доктор медицинских наук, доктор психологических наук профессор Андрей Александрович Благинин. Он ведет нас в кафедральный музей.

Первое, что здесь привлекает взор человека несведущего в «космических проблемах», — это скафандры. Однако самые уникальные экспонаты здесь совсем иные.

Например, футболка, которую нам демонстрирует Татьяна Александровна Трофимова, заведующая лабораторией и создатель музея. Футболка как футболка, ничего особенного в ней и нет — но футболочка побывала в космосе, ее носил космонавт Олег Котов и по возвращении на Землю подарил любимой кафедре, на которой, к слову, защитил кандидатскую диссертацию. 

Оказывается, вернуть какие-то вещи на Землю очень сложно. Потому что в спускаемый аппарат (а он всегда небольшой)  космонавт может взять с собой лишь 500 граммов личных вещей. Тогда как в космос на корабле можно привезти довольно много. Некоторые космонавты и гитары с собой берут. Проблема — с возвращением взятого. Упомянутая футболка проделала сложный путь. На орбите космонавт перемотал ее скотчем, и в дальнейшем этот предмет гардероба был доставлен не на спускаемом аппарате, а на многоразовом американском шаттле прямо в Хьюстон. А уж из Хьюстона обычными самолетами в Петербург. Таковы зигзаги судьбы этой неброской маечки.

Экспозиция одной из  витрин наглядно демонстрирует, как менялось питание космонавтов: от продуктов сублимированных (первые, вторые блюда, соки) до самых обычных. Сейчас в космос фактически можно брать продукты из супермаркета. Обращает на себя внимание упаковка сублимированного хлеба, 1988 года выпечки. Если дадут открыть — можно съесть без опаски. Хлеб не испортился. 

В таких барокамерах можно смоделировать подъем на огромные высоты, на которых без защитного оборудования человеку просто не выжить

Кому доведется надеть лунный скафандр? 

Теперь скафандры. Манекен в скафандре «Сокол», лежащий в позе эмбриона на специальной подставке — ложементе. Именно так космонавты доставляются на орбиту и обратно (время в пути значительное, например, от Земли до МКС — двое суток). Поза эмбриона — оптимальна при огромных перегрузках. Что касается ложемента, то он изготавливается «по индивидуальному заказу». Сначала делается гипсовый слепок с космонавта, одетого в скафандр и лежащего в позе эмбриона, затем по слепку отливается сам ложемент. Это для того, чтобы соприкосновение скафандра с ложементом было максимальным, что во время полета уменьшит вероятность болевых ощущений у космонавта.

А знаете, какое самое забавное приспособление внутри скафандра? Космонавты называют его чесалкой для носа. Оно служит для того, чтобы зажать ноздрю при необходимости выровнять давление в области среднего уха. Этим же приспособлением можно и «нос почесать» (когда человек впервые облачается в скафандр, то одним из неудобств будет невозможность выполнить привычные жесты: почесать нос, поправить прядку волос). 

Рядом с «обычным космическим» скафандром экспериментальная модель скафандра лунного, который пока что не довелось надеть в реальных «лунных условиях». Как известно, кроме американцев никто больше на поверхность спутника нашей планеты  не ступил.

— Да, американцы действительно были на Луне, и все эти разговоры о том, что нет, ничего не было, кроме постановочных фото, — только от недостатка знаний у большинства населения. Специалисты в том, что высадка на Луну была,  не сомневаются, — уточняет Андрей  Благинин. 

— А полетят люди на Марс?
— Да, однозначно, дальний космос будет осваиваться, и другого пути нет. Но должны быть разработаны новые двигатели, новые системы обеспечения жизнедеятельности. По сегодняшним технологиям полет на Марс займет 4 месяца в одну сторону. Это очень долго. На сроки полета влияет много факторов, и предсказать их невозможно. Точно не 2020-й год. Еще называли 2040-й, но и эта дата маловероятна. Полет человека на Марс —  все-таки более отдаленное будущее. 

— Скажите, космос — только для молодых? Юрию Гагарину тогда исполнилось всего 27 лет.
— Раньше существовали жесткие ограничения по возрасту: до 30 лет. Сейчас на космических кораблях могут оказаться и 60-летние (я говорю именно о космонавтах, а не о космических туристах). То есть существуют технологии, позволяющие нормально работать в космосе и в зрелом возрасте. В этом заслуга космической медицины.

Это не абстрактный памятник, а настоящий космический спускаемый аппарат «Зенит»

Более скромного и порядочного человека, чем Юрий Гагарин, я не встречал

На кафедре ведет занятия один из пионеров советской космонавтики — Иван Акандинович Колосов, врач, кандидат медицинских наук, который 16 лет — с 1960 по 1976 год — работал в Центре подготовки и отлично знает всех наших космонавтов. Иван Колосов непосредственно принимал участие в 997 тренировках космонавтов в условиях кратковременной невесомости, он был в числе тех, кто готовил Юрия Гагарина к полету. Вспоминает Иван Колосов: 

— К Юрию Гагарину любят применять эпитет «рубаха-парень». Он действительно был очень доброжелательный человек, но в то же время и очень корректный, чуткий. И всегда был готов помочь другим. Более скромного и порядочного человека я никогда не встречал. Приведу пример. Его после полета назначили на очень высокую должность — первого заместителя руководителя Центра подготовки космонавтов. Гагарин должен был отвечать за космическую и летную подготовку. И он ответил, что не имеет на это морального права, так как сам — летчик только третьего класса. И все-таки добился, чтобы ему разрешили усовершенствоваться именно как летчику. Что было очень непросто: Гагарина берегли и к полетам не допускали.  А он говорил, что у него весь смысл жизни — полеты на самолетах, что он должен быть в первую очередь летчиком, а уж затем космонавтом и тренером космонавтов.

— Иван Акандинович, вы сами хотели быть космонавтом?
— Да, но не прошел медицинский отбор. Возможно, если бы можно было повернуть время вспять, я бы и прошел. Медицинские критерии дня сегодняшнего менее жесткие.

Манекен в скафандре «Сокол» застыл на ложементе в позе эмбриона — оптимальной для перелетов

25 километров — полет нормальный, 40 километров — полет нормальный

Для тренировок будущих врачей авиации и космонавтики используются тренажеры, которых нет в других медицинских учебных заведениях. Например, сурдокамера и барокамеры.

Сурдокамера — помещение, в котором абсолютная тишина. Которая возникает в космосе в условиях полного отсутствия контакта с окружающим миром. Такая полная тишина — сама по себе стрессовая для организма.

Барокамер на кафедре две. В них можно смоделировать  подъем на огромные высоты. Одна — на высоту до 25 километров, другая — до 40 километров. Давление в барокамерах резко снижается с каждым километром высоты. Так, на высоте 40 километров оно окажется всего 2 мм рт. ст. (в обычной жизни атмосферное давление порядка 760 мм рт. ст.). Без специальной защиты человек без вреда для здоровья может перенести высоту до 4 километров, а на высоте свыше 19 километров кровь начинает «закипать» (без защиты, конечно).

Отметим: на кафедре занимаются не только авиацией и космосом. Здесь же разрабатываются лечебно-оздоровительные методики, которые можно широко применять для всех граждан. С помощью упомянутых барокамер, например, можно моделировать пребывание в горах, где разреженный воздух. Что благотворно сказывается на здоровье и показано при многих заболеваниях, в том числе при стрессах, переутомлении. Данная методика утверждена Минздравом.

В барокамеру идут капитан медицинской службы Александр Шевелько и лейтенант медицинской службы Тимур Гаипов. Уверяют, что только первый раз — страшновато, потом привыкаешь. Ощущения — поразительные, и после барокамеры становишься настолько здоровым, что лет пять все хвори обходят тебя стороной. А военные врачи обязаны пройти через барокамеры, чтобы представлять ощущения летчика на огромной высоте.