Найди десять отличий!

Копии знаменитых мраморных статуй Летнего сада совсем непросто отличить от оригиналов. В этом убедилась корреспондент «ВП» Галина Артеменко

Копии знаменитых мраморных скульптур петровской эпохи с помощью современных технологий гораздо лучше, чем оригиналы, защищены от внешней среды — грязи, пыли, выхлопных газов, перепада температур, осадков и даже от ультрафиолета. Копировали скульптуры с 2009 года — снимали силиконовые слепки, а затем эти формы наполняли измельченным каррарским мрамором с полиэфирной смолой и блокиратором ультрафиолета — чтобы скульптуры не желтели. Примерно через двое суток силиконовую форму снимали, словно ореховую скорлупу. И статуя-клон являлась на свет единым монолитом.

В Михайловском замке мне показали две статуи, символизирующие Милосердие, — оригинал и копию. Они стояли рядом и отличались лишь более светлым оттенком (копия) и чуть более рыхлой фактурой поверхности (оригинал).

Копии в Летнем саду начали устанавливать с августа, и за сентябрь должны установить все, причем работы идут лишь в ясную, сухую погоду. Сейчас копии тоже не разглядеть — специальное белое тканевое покрытие с водоотталкивающими свойствами скрывает их. Но вот хранитель скульптур Летнего сада Галина Хвостова рассказала мне в частной беседе, что, когда устанавливали копию статуи «Полдень», грянула пушка на Петропавловке, луч солнца упал на руку статуи — мрамор озарился светом.

В течение сентября в Летнем саду установят копии всех статуй.

В Летнем саду осталась одна подлинная скульптурная группа из петровской коллекции сада — «Мир и Изобилие» (Ништадтский мир), — созданная в 1722 году скульптором Баратта по специальному заказу Петра I.

Ее решили оставить под открытым небом после тщательной реставрации, так как эта скульптурная группа находится не под сенью лип и она лучше сохранилась, чем другие подлинники Летнего сада. Но, как говорят реставраторы, если станет видно, что состояние скульптуры ухудшается, ее немедленно уберут.

Пробный пуск фонтана.

Павел Лазарев, который занимался реставрацией подлинников петровской коллекции, рассказывает, что скульптуры бережно очищали от въевшейся грязи самыми разными способами, но по методике, утвержденной КГИОП, не повреждающей камень.

— Мы не расчищали камень добела, чтобы сохранить ощущение времени и старой скульптуры, соблюсти ту самую грань, когда наше вмешательство не нарушает ощущения времени, — рассказывает другой реставратор, Олег Иванов. — Для этого реставраторы должны кроме мастерства обладать интуицией».

Очень сложно было восполнять утраченные фрагменты скульптур. Отбитые носы, отломанные или отбитые пальцы и кисти рук — почти за триста лет что только не пришлось пережить этим статуям из каррарского мрамора!

— Надо было найти аналогию, на крайний случай — косвенную, чтоб восполнить утрату, — объясняет реставратор, — но доделка должна быть такой, чтобы она не ощущалась как что-то инородное. К тому же надо сделать так, чтобы всегда можно было без ущерба для статуи убрать воссозданную деталь.

Реставраторы рассказали про бюст Нерона — оригинал был значительно поврежден, если не сказать жестче — искалечен: практически утрачено лицо, вместо носа торчал гвоздь, не было ушей, большие сколы «украшали» щеки. Скульптурных аналогий под руками не было — искали портреты Нерона в графике (в музеях Ватикана и в Прадо), на античных монетах. Воссоздавали, придерживаясь так называемых инертных линий, то есть воображаемых, как бы мысленных продолжений абриса лица, рисунка ушей.

Бюст римлянина (Нерона) до и после реставрации. С носом император, согласитесь, гораздо красивее!

Сложно было из-за утрат реставрировать Аполлона — у него не было кисти руки, Нереиду и целый ряд других скульптур петровской коллекции. Олег и Павел вспомнили, как однажды, еще до начала масштабной реставрации в Летнем саду, один из обычных посетителей сада сравнил подлинники со свечками, которые незаметно, но необратимо тают и которые надо спасать. Это общемировая тенденция — заменять старые подлинники копиями, чтобы сохранить для потомков старый мрамор.