Наш Глинка — уж не глинка, а фарфор!

На Соборной площади Петропавловской крепости прозвучала первая классическая русская опера «Жизнь за царя»

«Пой в восторге, русский хор, Вышла новая новинка, Веселися, Русь! Наш Глинка — Уж не глинка, а фарфор!» Впервые услышала это четверостишие Жуковского в детстве, от папы, после посещения Кировского (ныне Мариинского) театра. Давали оперу «Иван Сусанин». 

Публика долго не отпускала музыкантов, аплодируя, крича «Браво!» и «Бис!» (на снимке слева — исполнитель партии Ивана Сусанина Александр Матвеев, справа — дирижер Фабио Мастранжело).

И вот через столько лет вновь слушаю дивную музыку Глинки. Только опера называется теперь как прежде, до советской власти, — «Жизнь за царя». И либретто — старое, написанное бароном Розеном, а не переделанное впоследствии Сергеем Городецким. Певцам даже пришлось переучивать текст. Но оно того стоило — ведь именно в этом варианте опера исполнялась и во времена Пушкина, и в начале XX века, в 1913 году, в честь 300-летия Дома Романовых.

Вокруг не голубые бархатные кресла партера Мариинского театра, не блещущие ложи, не смокинги и вечерние платья, а Соборная площадь Петропавловской крепости, выстроенная на открытом воздухе сцена и множество людей, одетых в честь редкой в Петербурге жары в шорты, легкие платья, футболки. Декорации (достаточно условные) вписались в окружающий пейзаж: громадная шапка Мономаха перекликалась с силуэтом колокольни Петропавловского собора. Здесь, в соборе, похоронены многие русские цари, включая последнего императора России Николая Второго. Лучшего места для оперы Глинки о русском национальном герое Иване Сусанине, отдавшем жизнь за своего царя, и представить нельзя. 

Многие скептически отнеслись к проекту «Опера всем». Но, как оказалось, напрасно. Было установлено 500 кресел, и все они были заняты уже за два часа до начала представления. Люди сидели и терпеливо ждали начала, несмотря на жаркое солнце. Устраивались где могли. Умудренные опытом пожилые дамы в шляпках и панамках прихватили с собой складные стульчики. Другие, махнув рукой, садились прямо на камни, прогретые солнцем. Дети сидели в колясках и на плечах у отцов. Очень важно, что организаторы не стали экономить и не запустили фонограмму. Звучала живая музыка в исполнении оркестра Государственного Эрмитажа под вдохновенным управлением Фабио Мастранжело, облаченного без скидок на опен-эйр в элегантный фрак. Звук, правда, был усилен с помощью некоторых технических хитростей. И даже если вы сидели там, где было не видно происходящего на сцене, вы могли слышать музыку и пение. Поначалу, во время увертюры, публика еще переговаривалась между собой по мобильным телефонам, кто-то курил. Но постепенно музыка и действо захватили слушателей. Внимали не дыша. 

Звукам музыки внимали не дыша.

«Туда завел я вас... где вам от лютой вьюги погибать! Где вам голодной смертью помирать!» — доносились со сцены слова Ивана Сусанина (бас из Михайловского театра Александр Матвеев), отвечающего полякам. — Я шел на смерть за Русь!» Я заметила, что многие плакали. 

А после того как отзвучали звуки музыки, зазвонили соборные колокола. 

После увиденного споры о том, нужна ли опера народу или нет, бессмысленны. Нужна. Мы забываем о том, что билет в оперный театр нынче не всем по карману. Вот и коротают люди вечера у опостылевшего телевизора. Такому воодушевлению, единению музыкантов и слушателей позавидуют многие театры. 

• 17 июля в 20.00 во дворах Капеллы — опера Антона Рубинштейна «Демон».
• 19 июля в 19.00 в парадном дворе Михайловского замка — «Иоланта» Петра Чайковского.
• Завершится все 23 июля гала-концертом в Михайлов­ском театре.