«Я не воспринимаю себя безжалостной»
Полуденный выстрел из пушки Нарышкина бастиона совершили гости «Послания к человеку» Владимир Познер и Настасья Кински
Торжественный полуденный выстрел с Нарышкина бастиона Петропавловской крепости, когда смотришь на него вблизи, — ритуал чрезвычайно сложный. Марширует под трубу и барабан почетный караул в красивых мундирах. С пушкой озабоченно возятся ответственные за выстрел сотрудники Музея истории города. Зеваки и журналисты зевают и ждут. Нажать гашетку должны были почетные гости — в эту субботу право выстрела традиционно отдали звездам открывшегося в 25-й раз международного кинофестиваля «Послание к Человеку». В белый свет собирались выпалить журналист Владимир Познер (на фестивале он — глава жюри прессы) и почетный гость фестиваля актриса Настасья Кински. Руководил всем процессом президент фестиваля Алексей Учитель.
Алексей УЧИТЕЛЬ:
«Послание к Человеку» должно быть единственным фестивалем
ПОКА ГОТОВИЛИ ПУШКУ к выстрелу, мы вели непринужденный диалог с гостями и хозяевами фестиваля.
— Алексей Ефимович, как вы расцениваете ситуацию с кинофестивалями в Санкт-Петербурге? — спросили мы. — Ведь почти ничего не осталось, кроме вашего «Послания». Кинофорум, «Фестиваль Фестивалей» — их в этом году не было.
— Я считаю, что в Петербурге должен быть один крупный фестиваль, — ответил Алексей Учитель. — Я несколько лет уже об этом открыто говорю. И по-моему, старейший кинофестиваль «Послание к Человеку» и должен быть этим единственным и главным. Тягаться с Канном и другими, проводить конкурсные фестивали игрового кино — чистейшее безумие, никому не нужная трата средств. Это показали последние годы. Усилия затрачены колоссальные, а результат — пшик. Вот «Послание» — уникальный фестиваль, в мире есть только один аналогичный ему — амстердамский.
Поэтому я рад, что наконец в этом году городскими властями услышано мое предложение: в рамках «Послания» провести специальную программу игровых фильмов-призеров последнего года. В этом году ее замечательно составил Андрей Плахов.
— А вы сейчас следите за состоянием российского кино? Было что-то, что вас особенно поразило, или, напротив, неприятно шокировало? — спросили мы Владимира Познера.
— Сказать, что я слежу, — наверное, это было бы громко сказано. Последний фильм, который на меня произвел сильное впечатление, был не российский, а иранский — лента «Такси» режиссера Джафара Панахи. Ему, как вы знаете, запрещено было снимать кино у себя дома. Он сделался шофером такси, поставил в своей машине камеру и просто снимал людей, которые с ним ездили. Я просто не мог оторваться — настолько это интересно. Для меня, как для любителя документального кино, это был настоящий праздник. Одним этим фильмом больше сказано об Иране, чем во всех телепередачах, вместе взятых. А из нашего... Недавно я посмотрел фильм «Орлеан», который многие хвалят. Что-то, знаете, не пошло у меня. Но, как мне сказала одна извест¬ная критикесса, когда я ей признался, что мне фильм не понравился: «Ну, Владимир Владимирович, это кино не для всех!»
«Документалистика всегда была моей любовью»
ТУТ ПОЯВИЛАСЬ сама Настасья Кински. Она смотрела на всех своими огромными прозрачными глазами полусмущенно-полуприязненно. Казалось, актриса настолько хрупка, что один только грохот пушки мог причинить ей вред. И в то же время чувствовалась в ней скрытая стихийная сила. Настасья Кински — дочь знаменитого, скандального, ужасного Клауса Кински, чудовища и гения, любимого актера Вернера Херцога.
Основатель «Послания к Человеку» Михаил Литвяков и почетная гостья фестиваля Настасья Кински.
— Сейчас многие актеры избегают приезжать в Россию. Отношения между нашей страной и Западом напряженные. Вы такая смелая или вы хотите что-то сказать русским?
— Для меня политические проблемы совершенно не важны. Я обожаю Россию и русских, люблю приезжать сюда. Тем более в Петербург, город, где я снималась в экранизации Достоевского. Он — один из моих любимых писателей. Это был потрясающий опыт с вашими прекрасными актерами, с Анастасией Вертинской. Я работала здесь с Михалковым-Кончаловским. Я видела, как работает потрясающий танцовщик Рудольф Нуреев.
— Госпожа Кински, — спросили мы, — этот фестиваль посвящен документальному кино, и мы знаем, что вы тоже занимаетесь этим жанром. По-вашему, зачем сейчас вообще надо снимать документальные фильмы?
— Документалистика всегда была моей любовью. Через нее можно так много выразить. И сейчас, когда ситуация в мире такая сложная, мы видим, что и сотрудничество идет беспрецедентное. Мы сейчас имеем возможность делиться друг с другом историями со всего мира. Мы все очень разные, но документальные фильмы могут показать, что в глубине мы все люди.
— Тогда расскажите, пожалуйста: над чем вы сейчас работаете?
— У меня много идей, одна из них — это серия документальных фильмов про спортсменов. Их истории можно воспринять как историю человека вообще — о том, как кто-то побеждает трудности и находит в себе силы следовать мечте. Для нас спортсмены — герои. Эта идея у меня возникла, когда в Берлине я познакомилась с великим Сергеем Бубкой.
— Я помню, как вы несколько лет назад на Кинофоруме пришли совершенно одна на фуршет журналистов, абсолютно не побоявшись, что вас растерзают вопросами, не дадут ни минутки покоя. И ваш любимый режиссер Роман Полански также сказал о том, как вы работаете: «Она абсолютно безжалостна к себе». Киномир вообще похож на джунгли и не особенно располагает к жалости к себе или к другим. Как при этом искусство может дарить ощущение мира, спокойствия?
— Безжалостна? Я такой себя не вижу. Может быть, это понятие по-разному можно осмыслять. Но я настаиваю на том, что именно любовь — общий знаменатель. Она может побеждать все трудности. И еще смелость. Мы должны победить наши страхи. И — вера. Мы находим все это друг в друге. Мы помогаем друг другу. Вообще это сложный вопрос... Простите, что я не могу сейчас ответить подробней. И спасибо вам.
После выстрела Настасья Кински процитировала Достоевского — о любви и о том, как через боль обрести свет.
«Для меня этот выстрел — надежда на мир»
ОЖИДАЯ, успеваешь отвлечься, когда вдруг страшный грохот выстрела заставляет тебя присесть на месте, и тут же караул дает залп из своих ружей. В воздух поднимаются птицы и облака дыма. Сверху, со стены, нисходит госпожа Кински, как ангел, спустившийся со шпиля Петропавловки.
— Я знаю, что это большая честь — сделать выстрел из пушки, — говорит она. — Для меня это — момент связи между прошлым и будущим, а еще — надежда на мир. Я ощутила массу эмоций... Незабываемо. Я восприняла это как шанс приехать сюда, чтобы что-то попытаться исправить. Времена трудные, но у нас есть возможность объединиться. Фестиваль называется «Послание к Человеку». Послание всегда одно и то же — это мир и любовь. Достоевский пишет о любви, о том, как через боль обрести свет. И мы здесь — для этого. Я рада, что могу сказать об этом еще раз... Извините, что я так длинно. Может показаться, что это упрощение, но для меня только это важно. Мы должны говорить о принятии наших различий.
Только что я была на выставке «Экспо» в Милане, на кинофестивале в Батуми — а теперь здесь. Говорю я это не затем, чтоб умолчать о России, а, наоборот, чтоб напомнить о всеобщей взаимосвязи. Я действительно очень люблю Россию и Петербург. Я принимаю все религии, но крещена я была в Русской православной церкви. Как-то я была здесь на Пасху, и все церкви были открыты, шли крестные ходы... Понятно, что отношения с церковью могут быть неодно¬значными, но вера и стремление к свету — это такая важная составляющая русского характера. Может быть, это станет тем, что нас объединит.
