«Не имею права показать зрителю свое отношение к гостю»

Владимир Познер рассказал о том, почему с ним перестал здороваться Юрий Лужков

В свои 77 Познер продолжает поражать творческой энергией и прекрасной физической формой. Один его день пребывания в Петербурге вместил в себя две большие презентации собственной книги «Тур де Франс», а затем еще творческий вечер, где Владимир Владимирович представил свой новый 10-серийный фильм «Их Италия». Все встречи Познер проводит стоя — таким образом, он провел за день пять часов на ногах, при этом оставаясь энергичным, доброжелательным, мудрым…

От большого тенниса до большого балета
— Владимир Владимирович, в чем секрет вашей потрясающей физической формы? Вы по-прежнему играете в теннис?
— Трижды в неделю, по полтора-два часа. Причем играю не в паре, а встречи один на один, что намного тяжелей. Спортом я занимаюсь не потому, что это полезно, а потому, что я это очень люблю. Что касается моей физической формы, то, думаю, это все-таки гены. Мама моя, очень строгая француженка, всегда тщательно следила за тем, чтобы я правильно питался, вовремя ложился спать, не принимал ненужных лекарств. В детстве я жил очень здоровой жизнью, и вообще Франция в этом смысле очень правильная страна. Этот серьезный подход к режиму, питанию, здоровью я сохранил на всю жизнь.

— Оказывается, вы еще и балетоман! С ноября на ТВ выходит проект «Болеро», который вы ведете вместе с Илзе Лиепой…
— «Болеро» я очень советую посмотреть. Там танцуют примы-балерины и фигуристы, но не на льду, а на полу, точней, на сцене Михайловского театра. Я в этот проект включился для разнообразия, иногда мне хочется, как говорится, оттянуться. Я люблю балет, но не знаток. Я видел, к счастью, в своей жизни нескольких великих балерин в зените их славы, имею представление, что такое настоящий балет. С интересом и любопытством принял приглашение на роль ведущего, узнав, что моя вторая половинка в проекте — Илзе Лиепа.

Интервью — это искусство воздержания
— И все равно многие не поняли, зачем Познеру забираться в дебри балета, если в вашей любимой политике сегодня непаханое поле…
— Конечно, главное для меня — программа «Познер». Интервью я обожаю, получаю огромное удовольствие, в общем, могу там сделать практически все, что хочу. Хотя, конечно, есть ограничения, есть некоторые люди, которых я в программу пока пригласить не могу. Ну что делать, надо реально смотреть на жизнь. Что касается фильмов-путешествий, то в декабре выйдет наш новый фильм «Их Италия» — 10 серий по 45 минут.

— Почему в своей программе «Познер» вы занимаете несколько отстраненную позицию даже в том случае, когда видно, что герой юлит, лукавит?
— Как журналист, я не имею права показывать зрителю свое отношение к гостю программы. Другой разговор, что зритель может об этом догадаться… Тем не менее не в этом моя задача, не во мне дело, не я главный. А главный — тот человек, которого я пригласил и хочу раскрыть для зрителя. Не мое отношение важно, а то, каким удастся показать своего героя. Пока удается… Хотя иногда трудно, иногда хочется сказать кое-что, но я стараюсь воздерживаться…

Послушайте, как получилось с Лужковым, с чего, можно сказать, начались его неприятности. В программе я задал вопрос: «Юрий Михайлович, а как вы относитесь к тому, что больше не выбирают губернаторов, а назначают?» Он ответил, что эта ситуация была оправданна. Тогда я спрашиваю: «На ваш взгляд, кто более легитимен: избираемый или назначаемый?» Он ответил: «Конечно, избираемый!» — «А вы бы хотели вернуться к тому, чтобы избирать, а не назначать?» Лужков ответил: «Да». И на следующий день президент Медведев, выступая в одном из городов, говорит, что он считает назначение губернаторов оптимальным и если какой-то губернатор не согласен с этим, он может подать заявление. Президент возвращается в Москву, а Юрий Лужков, это мало кто знает, едет и подает заявление. На что Медведев говорит: «Нет, Юрий Михайлович, я не вас имел в виду…» Как бы то ни было, но Лужков после этого перестал со мной здороваться. А я же не виноват! Я задаю вопрос, и кто мешал ему ответить: «Это правильно, я поддерживаю!» И это ведь не провокационный, а законный вопрос: «Как вы считаете?» Выходит, я свою задачу журналиста выполнил…

Я так и не стал русским
— Не секрет, что значительную часть наших людей по-прежнему привлекает идея эмиграции в США, на Запад… Что бы вы им посоветовали?
— Я считаю, что всякий человек должен иметь право уехать туда, куда он хочет. Я прошел через вынужденную эмиграцию. Родился во Франции, вырос в Америке, откуда вместе с семьей вынужден был уехать в Советский Союз. Иными словами, попал в чужую для себя страну, куда я мечтал приехать, потому что так меня воспитал папа. Я вырос с мыслью, что СССР — это самая замечательная и справедливая страна, при том что я не говорил по-русски. И я неплохо преуспел в новой для себя стране, но это был долгий путь. 38 лет я был невыездным, сейчас я гражданин трех стран — России, Франции и США, но я так и не стал русским. Многие в России до сих пор говорят: «Он не наш!» Поэтому хочу предупредить тех, кто собрался в эмиграцию: вы не станете американцем, немцем, французом, не надейтесь! Вот ваши дети станут, а вы всегда будете чуть-чуть чужими, даже если научитесь говорить без акцента. У вас другой менталитет…

— У вас такой красивый возраст — 77. Вы выпустили книги по мотивам своих путешествий в Америку и Францию… А где же толстая книга мемуаров?
— Много лет назад, в 1990-м, в Америке вышла моя книга «Прощание с иллюзиями». Это рассказ о том, как я постепенно потерял свою веру — в советский строй, в коммунизм и как сложно строились мои отношения с моим отцом, убежденным коммунистом. Я писал эту книгу по-английски. К удивлению издателей и моему собственному, в начале 90-х моя книга попала в самый авторитетный список бестселлеров «Нью-Йорк таймс» и продержалась там 12 недель, чем я горжусь. Но книга далась мне мучительно тяжело, и, когда я ее окончил, у меня не было никакого желания браться еще и за перевод. Я подумал: «Пройдет немного времени, возможно, у меня возникнет желание вернуться к «Прощанию с иллюзиями». Прошло «всего» 18 лет, и в 2008 году я книжку перевел. А потом ее перечитал и сказал себе: «Нет, так она не может появиться!» С тех пор многое изменилось, я не так думаю… Но если ее пытаться переписать, осовременить, то будет уже другая книга, и вообще это нечестно. Я еще года два подумал. В конце концов пришел к решению, что по ходу книги буду вставлять новые куски другим шрифтом — по поводу того, что написано, и по поводу сегодняшнего. И вот наконец книга выйдет в феврале 2012 года — та самая, но с сегодняшними взглядами.