Невидимые миру
Доводилось ли тебе, друг читатель, чувствовать себя невидимкой?
Доводилось ли тебе, друг читатель, чувствовать себя невидимкой? Восхитительное чувство полета на метле над городом, когда можно наконец отомстить всем обидчикам или на худой конец выключить примус перед носом скандальных соседок, — не то, не то, о таком можно только мечтать. Я скорее о девушке, которая все время предлагает устроить бразильскую вечеринку, а ее никто не слушает, потому что у нее недостаточно пышные волосы, помните такую рекламу? То есть я про то, что вы вполне видимый и осязаемый субъект, но при этом вас как бы и нет. Никто не обращает на вас внимания, не принимает вас в расчет. Это ужасно обидно и унизительно — например, ты сострил на работе при всем коллективе, а коллектив не смеется и вообще продолжает заниматься своими делами. И твоя шутка повисает в тишине как свидетельство твоей полнейшей неполноценности.
У меня на днях произошло два случая полной невидимости. Иду я на работу мимо помойки, чтобы мешок свой с мусором выбросить. Иду довольно громко, каблучками стучу по асфальту и даже звуковые сигналы подаю в виде напевания песни Мадонны про красивый испанский остров. И, невзирая на все эти обстоятельства, к помойке одновременно со мной подходит какой-то мужик, притуляется и… в общем, справляет малую нужду. Я в ужасе бросаю свой мешок, чуть было не сбивая его с ног, и устремляюсь прочь. Причем, насколько успеваю заметить, мужичок вовсе не бомж, нормальный такой, в костюме. Думал, что он совершенно один. Не считая четырех пятиэтажных домов вокруг.
Иду дальше. Посреди тротуара стоит большая важная машина с открытыми с двух сторон дверями. И с каждой стороны по толстому человеку курит — один мужчина и одна женщина. Сразу видно, что счастливые супруги. «Это моя машина», — написано у них на лицах. «И дорога моя. И дом. И город это мой. И вся эта жизнь моя. А вы все пошли…» Я приближаюсь в надежде, что они меня как-нибудь пропустят, ну, если толстая мадам посторонится, то я протиснусь между машиной и оградой. Но она не двигается с места. Тут, граждане, мне захотелось устроить такой безобразный эль скандаль при посторонних, что ух! Я делаю то, что мне не свойственно: толкаю тетку изо всех сил и пролезаю мимо нее со словами… с какими-то словами. Но эта глыба даже не дрогнула, не отреагировала — все просто: она меня не видит.
Может, вы подумали, что я такое эфемерное существо маленького росточка и худосочной комплекции, похожее на подростка, — у нас же принято с детьми и подростками не церемониться. Так нет же — внешность моя совершенно противоположная. И когда меня в метро обгоняет вполне еще здоровенный дядька, пихает локтем и плюхается на последнее свободное сиденье — это не от хамства. Просто он меня не видит. Я рассказала об этом своей подруге-психологу и спросила: что со мной не так? Оказалось — не только со мной. У нас вообще в этом смысле страна невидимок. Мне стало немного легче — все-таки я не одна. А когда вечером возвращалась домой, увидела, что восточный парень, торгующий шикарными розовыми помидорами, закрывается и оставшиеся овощи уже увозят. «Ах, — сказала я расстроенно, — а как же помидоры?» — «Стой! — закричал восточный человек. — КРАСАВИЦА хочет помидоры!» Они вернули тележку и позволили мне выбрать там то, что я хотела. Видима! Видима!
