«Невский проспект тебя и ждал и звал, огни горели спереди и сзади, все шутки ради — сплошной обман»

Премьерой Александринского театра «Невский проспект. Городские этюды» открылся VII театральный фестиваль «Александринский»

У нового проекта (именно проектом, не спектаклем, называют премьеру) — коллективное авторство. Режиссеры Владимир Антипов, Александр Артёмов, Дмитрий Егоров, Алексей Забегин и Дмитрий Юшков под художественным руководством Валерия Фокина задействовали чуть не всю труппу и сочинили действие, балансируя между разными жанрами и видами театра. Александринка, как никакой другой театр проявляющая интерес к творчеству Гоголя, представила сценический коллаж, где тексты Н. В. — лишь отправная точка для фантазии о Северной столице: с ее мифами и фактами, печалями и радостями — и неизбывно чудаковатыми персонажами.

Удивительнее всего — пространство зала Карла Росси, трансформированное художником Семеном Пастухом. Основная площадка для игры — подмостки, вынесенные в партер, прямо на зрительские кресла (зрители же сидят лишь в части партера, на сцене и в ложах). Никогда еще александринские просторы не распахивались столь широко. Действие буквально оккупирует зал. Артисты забираются чуть не под потолок, вторгаются в зрительскую зону, жрицы любви — осовремененные героини гоголевского «Невского проспекта» — захватили царскую ложу. Какие-то эпизоды проецируется на огромные холсты, свисающие «от потолка до пола», отчего персонажи безмерно разрастаются в объеме. Действие прорывается даже за пределы театра: с помощью видео, которое транслируется с настоящего Невского.

Эту «вселенную» населили самыми разными персонажами: шпаной и чиновниками, какими-то лунатиками и шлюхами, романтиками, великими персонами и неживыми объектами. Ситуации, в которые они попадают, схожи: мечта сталкивается с грубой реальностью, чудаковатость — с прагматизмом, и в этом ощущается гоголевское начало.

Что касается самого Н. В., то авторы словно и подчеркивают связь с ним, и демонстративно рвут. Вообще Гоголя здесь много. По пространству рассеяны артисты, комично загримированные под него. Гоголи каркают и взмахивают черными крылатками, словно насторожились: кто это посягнул на их территорию? Расхаживают Гоголи, выпущенные из других александринских спектаклей. Облик писателя угадывается и в высоких фантасмагоричных куклах, расхаживающих по планшету.

Сценическая ткань сложна и многосоставна. Это касается и литературного текста, сшитого как из классических сюжетов, так и из «репортажных» зарисовок — на основе реальных событий. Звучат сотканные из цитат монологи, напоминающие о том, что Питер — не только гоголевский. И на сцену выбегают Пушкин и фигура с коробкой на голове, а на коробке портрет Достоевского. Спектакль строится на контрастах. Вот «девушка-виденье» обернулась — и покрыла парня площадной бранью. А вот другой персонаж встретил подругу школьных лет — и они оторвались от земли, «по-шагаловски» полетели над городом. Впрочем, здесь нет моментов теплой лирики. Даже трогательное играется с заведомым сарказмом, фарсовыми красками.

Сцены получились разными. Неравнозначными. Так, эпизод с гастарбайтером, кричащим «Это мой город!», — крайне необаятельная вариация и так заштампованной темы. А есть сцены, сыгранные на грани гениальности, как в случае с Яниной Лакобой. Она «лепит» образ странного, отъединенного ото всех существа, в разных эпизодах заимствуя манеру игры у разных актрис (Ахеджакова — браво! — точнейшее попадание). И этот «постмодернистский» прием совпадает с принципами всего спектакля.

Авторы «проекта» стремились, кажется, к тому, чтобы возник, пользуясь гоголевским лексиконом, Миргород. Город как мир, с его мифологией — и его сиюминутностью. Вот в планшете сцены и вырезан бассейн, чтобы Сергей Паршин погрузился в скафандре в зеленоватую воду (какой же Питер без воды?); вот и плывут на видео Алые паруса — во всю высоту зала Росси. Гоголевский Миргород возникал в спектакле Могучего «Иваны» — здесь же, в Александринке; он забирал в свои пределы, и вырваться было невозможно. С «Невским проспектом» совпасть непросто: откликаешься на отдельные эпизоды — не на единое целое. Да, конечно, спектакль изначально не пронизан единой режиссерской волей. Но и отличие этих разных «воль» не особо улавливается. Непросто различить интонацию одних сцен, слишком прямолинейно даны социальные аллюзии. Этот огромный мир во многом формален, и в той или иной мере ощущаешь дистанцию между собой и им. Сколько бы артисты ни орали в микрофоны — и как бы ни разрастались на проекциях.

В проекте участвуют: Сергей Паршин, Янина Лакоба, Николай Мартон, Василиса Алексеева, Александра Большакова, Любовь Бутырская, Галина Веретельникова, Елена Вожакина, Елена Гладкова, Ольга Гильванова, Елена Зимина, Татьяна Князева, Александра Коробкина, Янина Лакоба, Елена Немзер, Шахназа Раззакова, Марина Рослова, Олеся Соколова, Степан Балакшин, Александр Балсанов, Иван Безбородов, Дмитрий Белов, Игорь Волков, Юрий Гук, Сергей Еликов, Иван Ефремов, Тихон Жизневский, Валентин Захаров, Игорь Заливалов, Дмитрий Зотин, Евгений Капитонов, Виталий Коваленко, Андрей Кондратьев, Иосиф Кошелевич, Владимир Лисецкий, Александр Лушин, Дмитрий Лысенков, Игорь Мамай, Андрей Марусин, Руслан Мещанов, Виктор Мурашов, Андрей Огородников, Алексей Паничев, Александр Поламишев, Вячеслав Рындин, Сергей Сидоренко, Святослав Черешниченко, Виктор Шуралев, Павел Юринов, Илья Юршевич.