Николай Цискаридзе: Растраченные моими предшественниками 60 млн. рублей академии бы не помешали!

По результатам проверки Минкультуры в Академии русского балета имени Вагановой выявлены финансовые нарушения, а проще говоря — растраты

Нынешний и. о. ректора академии, бывший солист Большого театра Николай Цискаридзе встретился с журналистами, чтобы подробно рассказать о происходящем в стенах старейшей балетной школы России. 

— Какие нарушения были выявлены?
— Для начала я хочу сказать: с самого начала было понятно, что смена руководства в академии не была спонтанной: все люди, бывшие в курсе происходящего, делали все возможное, чтобы придать этому событию негативную окраску, постоянно делались замечания, звучала резкая критика. С другой стороны, минувший год для академии был юбилейным, и, казалось бы, менять руководство в это время несколько странно. Между тем была проведена плановая проверка, которая является процедурой обычной при смене ректора. Обо всех  выявленных нарушениях сообщит Министерство культуры. Что же касается работающей в данный момент администрации, то мы обязаны составить план, который будет в дальнейшем согласован с Минкультом, и, следуя ему, мы будем решать проблемы, выявленные в ходе проверки. Что же касается денег, растраченных нашими предшественниками, то их судьбой будет заниматься Минкультуры и компетентные органы. Стоит отметить, что все руководители, к которым имеются претензии, на сегодня не являются сотрудниками академии. 

— Что же это за «нецелевое использование средств»?
— Разберем на простом примере. Я, будучи ректором, имею право преподавать определенное количество часов в свое рабочее время, но я не имею права выписывать себе за это дополнительную зарплату, так как преподавательская деятельность и без того входит в мои обязанности. Но я могу решить для себя, хочу я преподавать или нет, есть ли у меня такая возможность и время на это. Точно так же выглядит и ситуация с проректорами. Предыдущий проректор озвучил, что занимал несколько должностей и в результате получал несколько окладов. Собственно, так и выглядит нецелевое расходование средств. Обидно то, что я сейчас ищу спонсоров, чтобы нам подарили аппаратуру, ковры, спортивный зал, и растраченные моими предшественниками 60 млн. нам бы более чем не помешали. У нас нет интерактивных досок, нет нормального лингафонного кабинета: закупленная ранее аппаратура — просроченная и нефункциональная, могу показать, если хотите. 

— Не могли бы вы назвать сотрудников, допускавших нарушения? Сколько их?
— Смотрите: Вера Дорофеева уже не работает с 28 октября, Алтынай Асылмуратова ушла 9 декабря, и где-то в середине месяца по собственному желанию уволился Алексей Фомкин. Полный список лиц, вызвавших интерес после проверки, будет оглашать Минкульт. Претензий к ним много, сам акт проверки насчитывает более 60 страниц. Чтобы вы поняли, что такое 60 млн. для нашего учреждения, опять же приведу пример. В этом здании, находящемся под охраной ЮНЕСКО и являющемся вместилищем великой русской школы танца, есть три огромные лестницы. Они очень скользкие, и для того, чтобы ходить по ним без боязни упасть, нужны ковры. Когда я был маленьким, здесь эти ковры были. Сейчас, чтобы обеспечить лестницы пожаробезопасным, не вызывающим у детей аллергии  покрытием, нам нужно чуть больше пяти миллионов. Недавно открылась школа Бориса Эйфмана, и все ее 14 залов оборудованы по последнему слову техники. У нас же, у великой Академии русского балета, в залах нет ничего.

— Общались ли вы с «виновниками торжества»?
— Они со мной не очень хотели общаться. С первых минут, как я был назначен ректором, они разыгрывали пьесу «Униженные и оскорбленные». Думаю вам, да и всем остальным понятно, что таковыми они точно не были. 

— Как ваша работа будет строиться дальше, что будет происходить в академии?
— С 17 января, после проведения педсовета, у нас начинаются каникулы, заканчиваются они 3 февраля. Уже четвертого числа будет проведена конференция, на которой будут выдвинуты кандидатуры в ученый совет, после чего пройдут выборы. После них пройдет еще одна конференция, на которой ученый совет будет утвержден и вступит в силу. 

— Вам, похоже, уже приходилось работать с теми, кого вы назначили на руководящие посты…
— Да, конечно. С той же Жанной Аюповой мне приходилось работать много раз! Она была первой, кто вывел меня на сцену Мариинского театра, когда я был еще совсем юным артистом. Честное слово, я никогда не думал, что когда-нибудь стану ректором академии  и буду предлагать ее в качестве проректора. Коллектив ее назначение воспринял радостно, особенно дети. 

— Не мешает ли исход прежних кадров, в Михайловский театр в частности, сотрудничеству академии и театра?
— На мой взгляд, ничего не должно мешать взаимодействию академии с театрами. Выражаясь простым языком, театры — купцы, а мы — продавцы. Театры нуждаются в нашем «товаре», и без наших выпускников не может существовать ни одна труппа. Если театры болеют за дело, то они не должны со мной воевать, они должны заниматься своей профессиональной деятельностью. 

— Будете ли вы еще танцевать?
— Я не занимаюсь классическим танцем с июня и отлично себя чувствую! Я нес эту вахту честно двадцать один год и мне нечего стыдиться.