О Зощенко, победившем советскую власть, написана книга в серии «Жизнь замечательных людей»

В рамках «Книжных аллей у Михайловского замка» состоялась презентация книги о Михаиле Зощенко, недавно вышедшей в издательстве «Молодая гвардия» в серии ЖЗЛ

Корреспондент «ВП» задал несколько вопросов автору — известному петербургскому прозаику, председателю Союза писателей Санкт-Петербурга Валерию Попову.

Фото Михаила Зощенко, сделанное Николаем Акимовым.

— Валерий Георгиевич, сложно поверить в то, что в серии ЖЗЛ еще не было книги о Зощенко. А как вы пришли к этой теме?
— Нет, до моей книги в серии ЖЗЛ о Зощенко вышла книга московского автора Рубена Бернгарда. Когда я ее прочитал, показалось, она написана усредненным языком, совсем не по-зощенковски. Я же решил рассказать о Зощенко образно, с фантазией, юмором, прежде всего как писатель, а не как строгий исследователь. Выступая на «Книжных аллеях», я объяснил, что моя книга — веселая; может быть, порой грустная, но в целом смешная. И все имевшиеся там экземпляры раскупили. Писать про Зощенко скучные книги нехорошо.

— Сейчас уже стало тенденцией заказывать статьи и книги о литераторах не людям «от науки», а практикам, то есть писателям. Что это дает, как думаете?
— Мне эта тенденция очень нравится и кажется верной: как правило, книги написаны выразительно, художественно, очень интересно. Почитайте, как интересно пишет Алексей Варламов о Булгакове, Алексее Толстом, Грине, Платонове… Это не реферативный обзор, не движение по фактам и событиям. Я, например, стараюсь обращать внимание на условия писательского труда, на то, чего стоило человеку создавать свои произведения. На меня часто нападают, упрекая в субъективности, фантазии, литературной игре, в том, что не хватает научной строгости. Так было с моими книгами о Лихачеве и Довлатове. Но я с этими нападками не согласен.

— А как вы стремились обрисовать образ Зощенко?
— Уже надоело слышать про то, что бедного Зощенко растоптала советская власть и он погиб. И когда кто-то рассказывает о его жизни, получается резкий контраст: дескать, такие смешные произведения — и такой блеклый, скучный, измученный человек. Я же стремился показать, что Зощенко был успешен, богат, красив. Он нес ощущение праздника, радости жизни. Он был душой компании. Он был любящим и любимым. Он любил своих героев (прежде всего любил, а не высмеивал!), и за это его так любили читатели. Он достойно переносил жизненные драмы… На самом деле это Зощенко победил советскую власть, одержал моральное превосходство над Ждановым, который обрушился на него и на Ахматову своим печально известным докладом.

— А работали ли вы с ранее не использовавшимися материалами, документами?
— Я не могу сказать, что в моей книге вы найдете какие-то эксклюзивные материалы, но есть такие, что были когда-то преданы забвению. Замечательный коллекционер Александр Бессмертный завалил меня редкими книгами и периодикой 1920 — 1930-х годов. Это позволило окунуться в то время, почувствовать писательское болото, писатель­ские счеты, а то и войны. Нельзя не вспомнить об уникальной книге, посвященной строительству Беломорканала: многих советских литераторов отправили туда писать о перевоспитании заключенных. Это целая эпопея в жизни Зощенко. Потом книгу хотели уничтожить, потому что среди главных действующих лиц было много троцкистов, но небольшое количество экземпляров сохранилось. Важно было вспомнить и о I съезде советских писателей 1934 года, сопоставить сегодня, в Год литературы, советский взгляд на отношения писателя и власти с нынешней действительностью.