О чем шумите вы, народные витии?

Чуть больше ста лет назад, бурной осенью 1905 года, обитатели Зимнего дворца отчаянно ломали голову над способами восстановления государственного порядка. Одни (вроде офицера Михаила Бонч-Бруевича, родного брата видного большевика-ленинца) настаивали на беспощадных военно-полицейских мерах. Другие (в лице либерального министра Сергея Витте), наоборот, надеялись на спасительную силу высочайшего юридического документа, который пообещал бы всем всё и вся. Издерганный Николай II, сочувствуя, понятно, первому, боевому варианту, обратился за поддержкой к «железному кулаку» — двоюродному дяде, великому князю Николаю Николаевичу. Но каково же было изумление бедного монарха, когда после недолгой словесной разминки августейший родственник достал пистолет и, приставив его к своему виску, посулил нажать на курок, если царь не подпишет требуемой демократической бумаги. Император тяжело вздохнул. В тот же день — буквально под дулом револьвера — Россия получила долгожданный Манифест 17 октября о даровании гражданских прав и свобод. Дальнейшее хорошо известно…

События многовековой русской истории, подобно знаменитому памятнику Никите Хрущеву на Новодевичьем кладбище в Москве, отмечены частым чередованием черно-белых оттенков. За энергичными реформаторскими «приливами» следуют консервативные, а то и откровенно реакционные «отливы». За клокочущими уличными революциями незаметно подкрадывается пора вялого кабинетного застоя. За массовой эйфорией надежд, упований и хлестких, обгоняющих время лозунгов наступает эпоха равнодушия, сонливости и черствого эгоизма. Что делать, Россия велика и протяженна, разнообразна и разноплеменна, потребности ее бескрайних «концов», случается, не совпадают, а то и противоречат друг другу. Интересы же центра и провинций почти всегда, увы, находятся на каком-то острие, чуть не на грани фола.

Нет у нас — особенно со времен петровской социально-политической и культурной ломки — прочного единства верхов и низов, горожан и крестьян, народа и интеллигенции, грамотных и малограмотных, богатых и бедных, столичных и периферийных. Такой относительный «синтез» возник, пожалуй, в первые десятилетия уравнительной большевистской диктатуры, но позднее рассыпался в прах — по мере бюрократизации управленческой машины. Да, нелегко призывать народ трудиться во имя державы, если он видит, что власть имущие сами не слишком беспокоятся о судьбе страны и даже участи своих собственных, спущенных с Олимпа решений и указаний. Нужно изменить очень многое в практических пропорциях управления и идеологии, в системе доходов и распределения, в моральном климате и восприятии человека человеком, чтобы вызвать здоровый энтузиазм миллионов людей и побудить их добровольно, без окрика «ревновать», как выражались в старину, ко благу любезного Отечества.

Однако есть обстоятельство, которое в любом случае требует спокойного отношения ко всем неполадкам и несуразностям современной жизни. Это — необходимость сохранить стабильную «погоду в доме». Без такого фундамента здание не устоит, и все благие порывы, которыми грезят сегодня разгоряченные на морозе толпы лихих отроков и гламурных дев, не сводящих глаз с трансляций пятой, самой важной и нежной свадьбы Аллы Борисовны, и твердокаменных пенсионеров, беззвучно выводящих революционные песенные ноты, окажутся очередной дорогой в никуда. Не грех уяснить всерьез и надолго: любые попытки разговаривать с властью на языке грубости и истерики обречены на провал. Путь вперед лежит через гибкое сотрудничество, хотя, конечно (и тут нельзя не согласиться с патриархом Кириллом), кремлевские небожители должны внимательно слушать и анализировать сигналы «извне». Должны для того, чтобы не повторилась трагедия 1905-го и 1917-го, для того, чтобы не рухнули невидимые, но могучие атланты, подпирающие плечами своды нашего государственного устройства.

Ведь нынешний, 2012-й — Год российской истории — двуцветен, как и весь путь России от Рюрика до Путина. 200-летие царской победы над наполеоновской армией перемежается с 90-летием со дня образования Советского Союза. 250-летие восшествия на престол Екатерины II пересекается с 70-летней годовщиной начала Сталинградского наступления. А 1150-летний юбилей Государства Российского едва не совпадает с вековой датой прискорбного Ленского расстрела.

Праздники нужно отметить — весомо и достойно, как и полагается великой нации, помнящей свое родство. А вот выкликать жутковатые призраки прошлого на уличных политико-спиритических сеансах (сиречь митингах и демонстрациях), ей-богу, не стоит. Ибо любая «демократизация», рожденная под стволом товарища маузера, рано или поздно скатывается к своему отрицанию — худшим формам деспотизма и диктатуры.
Яков ЕВГЛЕВСКИЙ

В Мой Мир

Опубликовать