О, мой год!

«ВП» подводит итоги культурной жизни-2011

Культура — вещь необычайно широкая. Особенно культура в России: необъятная, как степь. Иногда столь же прекрасная, иногда такая же тоскливая. Ну а мы в отделе культуры не покладая рук нарезаем эту целину на отдельные участочки — культурные события.
Сейчас, в начале нового года, нам хочется, обернувшись, оценить: что же это все-таки было? По каким ухабам нас пронесло? Что было в минувшем году самое-самое? Самое ужасное или, наоборот, самое удивительное? С нашей, конечно, точки зрения...

Ложи не блещут
Спасибо музе Мельпомене, а с нею Талии и Терпсихоре: театральные события скучать положительно не дали. Вот только впечатлили больше всего не собственно премьеры, а какие-то побочные события, разворачивающиеся не на сцене, а скорее за кулисами. Надо отдать должное, следить за ними было любопытно. Чего стоит только «гражданская война» в Театре на Таганке: после того как ушел Юрий Петрович Любимов, пошли слухи о конфликте с новым худруком — Валерием Золотухиным. Правда, их уже опровергли. Но все равно — сюжет удался.

Не менее интересно было наблюдать за реакцией театральной общественности на отремонтированный Большой театр. И ремонт, и торжественное открытие разнесли в пух и прах.

У нас послабее, зато свое, родное. Вместо премьер мы следили последнее время за ходом конфликта между Театром Комедии и критиком Жанной Зарецкой. Это, конечно, вполне в русле столичного тренда — но нам жаль, что нельзя назвать безоговорочно блестящей театральной постановки, которая вдохнула бы надежду в нашу северную холодную жизнь.

Ждали, конечно, «Спящую красавицу» в Михайловском театре, но — ни Владимир Кехман, ни Начо Дуато, ни даже маститые критики, кажется, не смогли определиться, какая там хореография: классическая или современная. А нам и подавно разобраться непросто.

Зато дадим «Спящей» утешительный приз «Пуантовая неопределенность» им. Нильса Бора.

А самым симпатичным театральным событием мы назовем, пожалуй, премьеру проекта «Человек.doc» в «Лофт Проекте Этажи». Исповедь человека-собаки Олега Кулика — это было по-настоящему трогательно и сильно.

За это он получает премию «Ищу человека» им. философа Диогена.

Перо, к бумаге!
Таких восторгов, как в прошлом году, когда лауреат «Русского Букера» Елена Колядина вернула всей читающей публике старинное слово «Афедрон» (в романе «Цветочный крест»), — такого, повторюсь, не было. Но зато вырисовываются герои литературы, буквально со стахановским усердием выдающие бестселлеры. Таков Виктор Пелевин. Его новый роман «Snuff» только что вышел на прилавки. Можно не сомневаться: мы откроем его и снова поразимся: как это Пелевину удается фиксировать последние ужимки реальности еще до того, как появится намек на них? Или это реальность подражает Пелевину?
 

Несомненно, тут мы извлекаем изящную статуэтку-награду «Жизнь подражает искусству» им. Оскара Уайльда.

Захара Прилепина не грех и похвалить за «Грех».

Захар Прилепин взял юбилейную премию «Супернацбест» за сборник рассказов «Грех» — и, таким образом, был признан писателем десятилетия. Кроме того, Прилепин выпустил роман «Черная обезьяна» и антологию прозы «Десятка». Вдобавок он — лицо всех обложек глянцевых журналов и информационный повод всех телеканалов. Мужественное такое лицо, но с добрыми и как бы чуть растерянными глазами. Как у обрусевшего Брюса Уиллиса. Непонятно, убьет он тебя или обнимет. Но раз он здесь — очевидно, мы тосковали по такому человеку.

Стало быть — премия «Матадор» им. Эрнеста Хемингуэя.

Обычный «Нацбест», конечно, не то, что «Супернацбест»: вездесущий Дмитрий Быков за свой роман «Остромов, или Ученик чародея» был назван всего лишь лауреатом этого года. Но все впереди, учитывая, что самое громкое слово в русской поэзии нынешнего года сказал именно Дмитрий Быков и его глас Михаил Ефремов, составившие сатирический проект «Гражданин поэт». Самое громкое слово — не значит, конечно, самое остроумное, или точное, или талантливое. Но в эпоху общего безразличия к поэзии и это немало: люди стали читать стихи, пусть и ради острополитического их содержания.

Приз — «Лежать умеет дикий зверь» им. Н. А. Некрасова.

Людмила Евгеньевна Улицкая в новом романе «Зеленый шатер» рассуждает о феномене  диссидентства как взятия на себя настоящей ответственности. Улицкая использует энтомологический термин «имаго» — «взрослая особь». От «imago» — на латыни «образ». Кто-то так и не обретает образа, оставаясь повзрослевшим подростком, личинкой. Сказано, как обычно у Людмилы Евгеньевны, горько — но справедливо.

За это позвольте вручить премию «Нравы насекомых» им. энтомолога Ж. А. Фабра.

Немое кино
Кстати, возвращаясь к Владимиру Кехману — он ведь был героем еще одной интриги: гадали, кто станет председателем комитета по культуре после Антона Губанкова. Уже были готовы встречать Владимира Абрамовича — как вдруг в кресло сел Месхиев Дмитрий Дмитриевич. Так более юное искусство кинематографа одолело пожилой балет.

И тут с новой силой взметнулся вопрос о судьбе «Ленфильма». Который, как тело убитого Патрокла, до сих пор остается предметом раздоров между нашими кинохудожниками. Какая судьба его ждет? Правы ли Александр Сокуров и семья Германов, которые не верят в то, что студии дадут шанс на перерождение?

К счастью, помимо этих вялотекущих войн Александр Сокуров завершил своего «Фауста» — и немедленно получил «Золотого льва» в Венеции.

Александр Николаевич и его награда — вот достойнейшее событие в культурной жизни.

И хоть Россия увидит фильм только в феврале — он авансом получает нашу награду «Посильнее «Фауста» Гёте» им. Гёте.

Фауст — история вроде бы мистическая, про злых духов и про девиц. Но уже сейчас можно сказать уверенно: ничего более впечатляющего в оккультном плане, чем «Высоцкий» Петра Буслова, нам долго не удастся увидеть. Судите сами: Владимира Семеновича буквально подняли из гроба! Правда, на «живого» он все-таки не очень похож, но тем не менее: достижения серьезные.

За это нельзя не вручить приз «Полуфабрикат» им. доктора Франкенштейна.

В фильме «Елена» Андрея Звягинцева — наоборот, живые люди — те самые, которых мы каждый день встречаем в подъезде, — оказываются мертвецами. Звягинцев, сняв историю, может быть, поставил самый точный диагноз нашему обществу — и при этом не сказал ни слова о политике.

Страшно только при одной мысли: вдруг это не заключение о болезни живого существа, а реконструкция по останкам уже вымершего животного?

Приз — «Птица Дронт» им. Жоржа Кювье.

А вот Никита Сергеевич Михалков создал какую-то абсолютно альтернативную российскую историю XX века в «Утомленных солнцем-2: Цитадель». Надо отдать должное его упорству: в стремлении заполучить еще один «Оскар» режиссер преодолел и сопротивление публики, и мнение председателя Российского оскаровского комитета Владимира Меньшова. «Цитадель» поперла на премию Киноакадемии, как танк комдива Котова на Берлин: бессмысленно и беспощадно.

Пока что ему достается наша премия — скульптурная композиция «Усердие все превозмогает» им. Козьмы Пруткова.

Остается подкрепить наше мнение по кинематографу цитатой из недавней речи министра культуры Александра Авдеева: «Фильмы есть разные — плохие, средние и хорошие. Четыре или пять хороших фильмов в год из пятидесяти произведенных — это хороший показатель».
Ну, четыре-пять хороших фильмов мы, может, и не наберем, но уж один-полтора — точно.

Вы, как судьи, нарисуйте наши судьбы...
А в живописи нам хочется отметить очарование одной-единственной, к тому же небольшой картины. «Любовное письмо» Яна Вермеера, привезенное в Эрмитаж из Риксмузеума в Амстердаме, — как раз то, что долгой хмурой осенью помогло нам сохранить память о красивых чувствах и об изысканных жестах. Тем более что в Петербурге у нас нет своего Вермеера.
Спасибо, мэтр, что приехали. Вот вам за это приз зрительских симпатий «Я к вам пишу» им. Татьяны Лариной.

«И будет все — как будто бы под небом И не было меня...»
В конце мы вспомним о потерях. О тех, без кого мир стал чуточку больше похож на парк без деревьев.

В 2011 году ушли Людмила Гурченко, Сезария Эвора, Вацлав Гавел, Стив Джобс, Виталий Вульф, Элизабет Тэйлор, Михаил Козаков, Елена Боннэр, Юрий Кукин, Ия Саввина, Георгий Мовсесян, Татьяна Лиознова — и многие другие, которые были дороги людям.

Но ведь наверняка что-то и появилось, что-то родилось, что-то переменилось — в культуре или в нас самих. Недаром сейчас, в новогодние дни, задули какие-то совершенно весенние ветры. Загадайте желание — они унесут его туда, где оно будет услышано. И может быть, мир станет чуть пригоднее для нашей с вами жизни.