Обличая заново

Театр им. В. Ф. Комиссаржевской извещает о премьере по пьесе чеха Павла Когоута «Эрос»

Театр им. В. Ф. Комиссаржевской извещает о премьере по пьесе чеха Павла Когоута «Эрос» — 17 и 18 сентября. Ставит спектакль Игорь Коняев, уже выпустивший на этой сцене один китч про то, как отвратительны современные нравы.

Речь идет о «Доходном месте» по пьесе Островского, где главную роль также сыграл народный артист России Иван Краско. В той истории пьеса Островского опрощена практически до комикса — герои сплошь карикатурны, а герой Краско выступает хозяином жизни. У Когоута (как, впрочем, и у Островского) — все совсем не просто. Герой здесь — 75-летний адвокат — вроде бы и хозяин жизни, но разбогател недавно (когда, по словам автора пьесы, история в Чехии сделала вираж назад — «от взрыва коммунизма — к дикому капитализму последних лет»). Дальше — инфаркт, полная потеря интереса к жизни и юная медсестра Элишка, пробудившая в герое все желания вплоть до сексуального, да еще и забеременевшая от него (Элишку сыграет Елизавета Нилова, дочь знаменитого «мента»).

И тут, разумеется, в дело вмешались наследники — и исключительно с благими намерениями, которые приведут туда, куда, согласно пословице, и должны привести. Размышления режиссера о пьесе снова не отличаются оригинальностью, и пафос обличения в них неизменен: «Эта история для меня симптоматична. Мы теряем  ориентиры  добра и зла.  Мы все  больше превращаемся в полуживотных. С телеэкрана, в Интернете, в  газете  позволяем себе  говорить  страшные дикости. Мнимая свобода, отсутствие  морали порождают хаос, нивелируют личности, выхолащивают душу». На месте также и Иван Краско в образе главного героя, адвоката Эмиля Гайденрейха. На сей раз ему, правда, придется перенести мильон терзаний — и это могло бы быть даже интересным, если бы можно было надеяться, что режиссеру окажется интересной глубокая и разносторонняя индивидуальная драма. Но до сих пор г-н Коняев во всех спектаклях, кроме «Московского хора», поставленного в соавторстве с учителем Львом Додиным, упирал на внешние, почти эстрадные проявления персонажей и навязчивые попытки убедить публику, что черное — это черное.