Одиссея бронзового всадника

В судьбе этого памятника, установленного накануне Первой мировой войны, отразился весь прошедший век с его надеждами и разочарованиями, победами и предательствами...

Перед Константиновским дворцом в Стрельне гостей встречает величественный Петр I. Император восседает верхом на своей любимой лошади Лизетте, гордо подняв голову, он с уверенностью смотрит вперед, словно в будущее. На постаменте указано, что памятник является копией бронзового монумента, установленного в Риге.

Однако оригинал в столице Латвии найти непросто. Нет его ни на улицах, ни на площадях, ни в музейных экспозициях… Впрочем, у этого казуса есть свои объяснения и долгая история протяженностью более трех веков.

У входа в Константиновский дворец гостей встречает бронзовый Петр.

Петр и Рига

Все историки отмечают, что Петр очень любил Ригу, бывал в ней неоднократно. Впрочем, прежде чем проникнуться искренней симпатией к балтийскому городу, Петр люто его возненавидел. «Это проклятое и гиблое место», — отозвался будущий российский император, покидая Ригу в апреле 1697 года.

Именно в этом году царь под псевдонимом Петр Михайлов прибыл в столицу тогдашней Ливонии с Великим посольством. Шведы приняли гостей из Московии настороженно и, мягко говоря, недружелюбно. Шведский генерал-губернатор Дальберг только завершил укрепление Риги, выстроив новые бастионы и фортификационные сооружения. Не оказав никаких почестей русским послам, губернатор отказался с ними даже встречаться. Поселили гостей не — как подобает статусу — в постоялых дворах на Ратушной площади, а за пределами города. При этом выставили немыслимые счета за постой. За делегацией присматривали наблюдатели, и всякие попытки русских осмотреть бастионы тут же резко и грубо пресекались. По некоторым свидетельствам, когда Петр хотел прогуляться вдоль крепостных укреплений, часовой даже выстрелил в царя.  

Дворец Петра в Старой Риге.

В гневе Петр покинул Ригу, оставив разбираться с финансовыми вопросами Лефорта. Сегодня мало кто знает, но именно недружественный прием — «посольское бесчестье» — послужил поводом к началу Северной войны. Русскому посланнику в Стокгольме от царя была направлена депеша с требованием объявить войну Швеции. Петр написал: «За многие их свейские неправды и нашим, царского величества подданным учиненные обиды, наипаче за самое главное бесчестье нашим, царского величества великим и полномочным послам в Риге в прошлом 1697 г., которое касалось самой нашей царского величества персоны». 

Война была долгой и кровопролитной. В итоге, как известно, Швеция потеряла статус великой державы. 

Русские войска заняли Ригу в 1710 году. И с тех пор Петр полюбил этот город. Он купил здесь дом у порта, который сохранился и поныне и называется Дворцом Петра, приказал разрушить все укрепления, расширить границы города и, чтобы в нем лучше дышалось, разбил первые общественные парки. Петр проявил и невиданную для той поры толерантность к местному населению. Он разрешил латышам, которым прежде позволялось жить в Риге только в качестве прислуги, свободно селиться в городской черте, заниматься торговлей и ремеслами. 

Рига перестала быть форпостом. И это оказалось благом для нее. Многие крепости после войны со Швецией, оказавшись в тылу Российской империи, зачахли. Рига развивалась торговлей и мануфактурами. К началу ХХ века она стала четвертым городом страны — после Санкт-Петербурга, Москвы и Варшавы.

Так что, когда отмечалось 200-летие присоединения Риги к России, к торжествам подошли со всей ответственностью и от чистого сердца. На собранные рижанами средства модным немецким скульптором Густавом Шмидтом-Касселем был создан пятиметровый конный монумент Петру. На открытие памятника в 1910 году приезжал сам император Николай II. 

Памятник Свободе в Риге установлен на месте монумента Петру I.

Война и немцы

Первая мировая война сразу же превратила Ригу в прифронтовой город. Ведь в тот момент до границы с Восточной Пруссией было чуть больше двухсот километров. Уже в августе Рижская дума озаботилась эвакуацией промышленных предприятий и культурных ценностей, среди которых оказался и памятник Петру. 

Перевозку должно было осуществить торговое судно «Сербино». Кораблик был настолько невелик, что пришлось сделать отверстие в палубе. И бронзовая треуголка Петра торчала, как вторая рубка. 

«Сербино» отплыло к архипелагу Моонзунд, где, как ожидалось, его встретят боевые корабли и сопроводят в Петро­град. Но военные корабли не подошли. И безоружное суденышко вскоре торпедировали немцы. 

В неразберихе войны никто не зафиксировал место гибели «Сербина», капитан судна, спасшийся во время кораблекрушения, вскоре погиб в другом морском походе. Казалось, бронзовый всадник потерян навсегда. Но кто бы мог подумать, что именно эта крайне неудачная эвакуация спасет монумент.

Рига не пала в первый год войны. Город отчаянно защищала русская армия. Именно под Ригой впервые были сформированы первые боевые части латыш­ских стрелков, в которые записывались тысячи патриотически настроенных к России латышей из городов и глубинки.

Лишь в 1917-м сопротивление ослабленных революционными агитаторами русских частей было сломлено. 

В сентябре немцы занимали Ригу стремительно. А рижские телефонисты продолжали тайно сообщать отступающей армии сведения о неприятеле. Они были уверены: русские вернутся.

Кайзеровские войска наводили порядок жестко и цинично, по уже отработанной технологии. Тут же появились приказы: если кто-то из гражданских даст приют русскому солдату или офицеру, будет немедленно расстрелян. Главный православный храм Риги — Христорождественский собор — превратили в гарнизонную кирху. Названия улиц на русском языке закрасили, появились новые — и не латышские, немецкие наименования. Газеты запретили, выходила только одна газета на немецком языке. Характерный заголовок статьи: «Освобождение Риги от славянского ига». Для высшего офицер­ского состава в центре открыли публичный дом.

Один из очевидцев привел в мемуарах такую деталь: с городских улиц исчезли собаки и кошки. Голод…

Через 90 лет латышский режиссер Айгар Граубе поставит фильм «Стражи Риги», в котором восстановит трагиче-ские события тех лет. Специально для этого у городка Тукумс будет воссоздан кусочек Старой Риги. Сегодня эти декорации получили название «Синевилле» и стали музеем под открытым небом.

Оригинал памятника работы Шмидта-Касселя стоит на парковке частного предприятия на окраине Риги.

Царь и президент

История о затонувшем монументе стала легендой. Почти два десятилетия бронзового всадника искали водолазы-любители. В 1934 году его нашли эстонские ныряльщики. Драгоценную находку решили поднять самостоятельно при помощи взрыва. Что-то не рассчитали… Памятник подняли, но брюхо Лизетты изрядно повредили. 

Латвия тут же заявила свои права на памятник. Более того, ни минуты не колеблясь, Рижская дума собрала нужную сумму для выкупа. Бронзовый всадник вернулся в Ригу. Однако его место в центре города занял другой значимый для латышей монумент — 42-метровый памятник Свободе, созданный тоже на народные средства скульптором Карлисом Зале. Говорят, постамент бронзового всадника до сих пор стоит под памятником Свободе.

Рижская дума планировала установить после реставрации памятник Петру в одном из парков, основанных русским царем. Но… случился военный переворот. Потом после нескольких лет экономиче-ских неудач Латвийский сейм принял решение войти в состав СССР. Через год началась другая война — Великая Отечественная. 

О бронзовом всаднике вспомнили только в конце 1980-х. Однако и тогда политические перипетии не позволили памятнику вернуться. В 1990-е работу взялся осуществить за свои средства латвийский предприниматель и меценат Евгений Гомберг. За помощью в реставрации он обратился к бронзолитейщикам из Санкт-Петербурга. По его замыслу возродившийся монумент должен был быть установлен в городском парке к 800-летию Риги. Но власти разрешение давать не спешили.

Тогда Гомберг договорился с администрацией Рижского порта, владевшей изрядным куском земли в центре. Возле здания штаб-квартиры порта и открыли памятник. Я присутствовал на этом событии в августе 2001 года. На церемонию пришли тысячи горожан. Для многих, в тот момент считавшихся лицами без гражданства, чьи права новая республика не признавала, этот акт был чрезвычайно важен и свидетельствовал о восстановлении справедливости не только к бронзе, но и к людям. 

Но ночью Петра демонтировала и увезла полиция. Евгения Гомберга сурово наказали — приговорили к максимальной сумме штрафа — 25 латов, примерно 40 евро. Меценат потом рассказывал мне, что после обнародования решения суда ему позвонил Раймонд Паулс и грустно пошутил: «Получил пенсию, ровно 25 латов, готов заплатить штраф за тебя»…

Отчего же такая ненависть к Петру? Тому самому Петру, кто открыл для латышей главный город их страны, кто заложил основы для процветания Риги? Об этом я не постеснялся спросить во время интервью у тогдашнего президента Латвии Вайры Вике-Фрейберги. Доброжелательная во время всего нашего разговора дама посуровела: «А с какой стати мы будем ставить памятники оккупантам?!»

Спорить с президентом — дело неблагодарное. Тем более зная, кто она и откуда. Госпожа президент приехала в современную Латвию из Канады. Семья Вайры бежала в последние дни войны сначала в Германию, потом мыкалась по странам и континентам, пока не осела в Монреале. Энергичная и амбициозная, будущий президент стала профессором университета, специалистом по латышскому фольклору. Увлеклась политикой и работала в ООН, НАТО, ЕС. На родину она вернулась в 1990-е в качестве директора Института Латвии, одним из детищ которого стал труд «История Латвии», по сути — переписанный взгляд на прошлое. Книга стала скандально известной, в частности, оценкой гитлеровской оккупации. Концлагерь смерти в Саласпилсе, в котором погибли десятки тысяч человек, в новой трактовке назвали исправительно-трудовым.

Памятник и Петербург

После скандала на 800-летии — широкого, резонансного — Рижская дума решила схитрить. Приближалось 300-летие Санкт-Петербурга, и появилась идея: давайте подарим памятник городу, который и основал русский император.

Ситуация не из приятных… Нам тоже и принять подарок нельзя, и отказаться некрасиво. Евгений Гомберг предложил другой путь. Рижский памятник, созданный на средства рижан, должен оставаться в столице Латвии. А поскольку во время реставрации в Санкт-Петербурге были сделаны формы монумента, нетрудно было отлить точную копию. Вот так перед Константиновским дворцом появился прекрасный монумент.

А где же оригинал?

В далеко не центральном районе Риги, на Тейке, на парковке предприятия, принадлежащего Гомбергу, среди машин стоит и пятиметровый бронзовый Петр.

— Представляете: машины, машины, машины… Вдруг бронзовый конь. Тоже средство передвижения, однако, — смеется Евгений Гомберг. 

Впрочем, он уверен: рано или поздно исторический монумент найдет подобающее место в латвийской столице. 

Кстати, в Латвии, как утверждают специалисты, нет ни одной конной скульптурной композиции.

Недалеко от Риги для съемок исторического фильма о событиях вековой давности построили декорации — каким выглядел город в начале ХХ века. Сейчас этот бутафорский городок стал популярным музеем.