Однополчане вернулись на Невский пятачок

Балтийская медиа-группа организовала поездку, поздравила ветеранов и вручила им автограф премьер-министра Владимира Путина

Балтийская медиа-группа организовала поездку,  поздравила ветеранов и вручила им автограф премьер-министра Владимира Путина

Десять однополчан показали железную закалку. Защитников Невского плацдарма поблагодарил Владимир Путин, отец которого также был красноармейцем героической 86-й дивизии Ленинградского фронта

Сын полка Борис Егунов вспоминает о своем переходе на передовую из блокадного Ленинграда: «Я целый месяц к отцу, дистрофик, шел. Как-то да прокармливался: где девчонки грузят капусту на сельхозработах — дадут кочан, идешь дальше, жуешь. Где воинскую часть  встретишь — там полевая кухня...  Отец тогда меня сильно отругал: «А ну, живо дуй домой…» 
Сейчас эти полсотни километров от города до бывшей передовой — плацдарма у Невской Дубровки на берегу Невы — на автомобиле мы промахиваем меньше чем за час. В путь вчера отправились десять из тринадцати оставшихся защитников Невского пятачка.

— Трое у нас лежачие, — поясняет супруга Бориса Кирилловича, Валентина Александровна.

Их поздравят на дому, личной открыткой за подписью председателя правительства Владимира Путина. Все они — однополчане его отца, Владимира Спиридоновича, также бывшего красноармейцем 86-й дивизии Ленинградского фронта.

Уже несколько лет подряд в канун Дня Победы ветераны приезжают на Невский плацдарм при поддержке Балтийской медиа-группы. Проходят медленно 500 шагов от обелиска «Рубежный камень» до невского берега, спускают на воду венок, в их честь гремят залпы оружейного салюта. 500 шагов — это вся ширина плацдарма, с которого в январе 1943 года начались решающие бои, прорвавшие блокаду Ленинграда. Удерживали его наши войска почти 400 дней — ценой жизни более 200 тысяч красноармейцев. Позднее  было подсчитано: средняя продолжительность жизни попавшего на Пятачок бойца составляла всего 52 часа!

Поле по сторонам аллеи, ведущей к воде, — сплошные траншеи и воронки. Начался сезон раскопок  —  здесь уже разбиты армейские палатки поисковиков. По пути встречаем курсантов в форме МЧС — одни сторонкой тащат на носилках артиллерийский снаряд, не разрешая подходить близко. Другие несут к палаткам пулеметные ленты, проржавевшие куски разорванного металла. Еще одна группа поисковиков — метрах в трехстах подальше, в окопах, там до сих пор прах павших... (Материал о поисковиках читайте на 4-й странице этого номера.)
В 1943 году 12-летнего Бориса Егунова все же оставили в полку.

— Нас было трое детей. Кроме меня — десятилетний мальчик Гарик, он вскоре погиб при обстреле. Девочка Ася, лет пятнадцати, дочь портного. Вместе с отцом нас обшивала. Я уже в пятидесятых годах был с ней один раз, оказывается, вместе на встрече однополчан в День Победы. Но мы не узнали друг друга. А меня оставили связным: носил пакеты в штаб, сидел у телефона. Когда орудия работали, отбрасывал в сторону стреляные гильзы. А как блокаду прорвали — мне медаль «За оборону Ленинграда» и отправили в тыл продолжать учебу, я ведь только 3 класса к тому времени окончил.

— А мне и возвращаться было некуда, — вспоминает уже Нина Ивановна Виноградова, попавшая на Невский плацдарм медсестрой ополчения. — Наш деревянный дом, что был в Кировском районе, в войну разобрали на дрова. Демобилизовалась — прописали в школу у Нарвских ворот, там стояли кровати.

Нина Ивановна после войны 45 лет проработала на прядильно-ниточном комбинате «Красная нить» на Выборгской стороне. Борис Кириллович отправился осваивать просторы Арктики и даже стал почетным полярником СССР. Оба они, вместе с однополчанами, с удовольствием перечисляют народившихся детей, внуков, их успехи. Смотрятся бодро, на здоровье не жалуются, хотя 500 шагов до Невы даются с каждым годом все труднее.

— В окопе проснешься — полтуловища в воде, и ничего, даже кашля не было, — подбадривают они себя уверениями в железной закалке, данной Невским плацдармом.