Ольга САМОШИНА: Нельзя вечно крутить фуэте

В только что минувшем году актриса отметила сразу две круглые даты: 30-летие окончания ЛГИТМиКа и 20-летие работы в Театре «На Литейном»

А еще исполнилось четверть века одному из лучших отечественных фильмов о балете — «Фуэте», в котором, по мнению Самошиной, ей повезло сняться вместе со звездами Большого театра Екатериной Максимовой и Владимиром Васильевым. Судя по рассказам Ольги Борисовны, она вообще человек везучий: и в профессиональной, и в семейной жизни.

Досье
Ольга Борисовна Самошина родилась в 1960 году в Ленинграде. В 1981 году окончила актерское отделение ЛГИТМиКа. Заслуженная артистка России (1999).
Избранная фильмография: «Труффальдино из Бергамо» (1976), «Противостояние» (1985), «Исключения без правил» (1986), «Левша» (1986), «Фуэте» (1986), «Жизнь Клима Самгина» (1988), «Зимняя вишня-2» (1990), «Арифметика убийства» (1991), «Человек со свалки» (1991), «Дымъ» (1992), «Проклятие Дюран» (1993), «Разборчивый жених» (1993), «Любовь, предвестие печали» (1994), «Последнее дело Вареного» (1994), «Принципиальный и жалостливый взгляд» (1995), «Особенности национальной рыбалки» (1997), «Хрусталев, машину!» (1998), «Черный ворон» (2004), «Ниро Вульф и Арчи Гудвин» (2002), «Garpastum» (2005), «Гадкие лебеди» (2006), «Простые вещи» (2006), «Пером и шпагой» (2007), «Каникулы строгого режима» (2009), «Семейный дом» (2010).

Помню каждую секунду
— Теле- и кинозрители запомнили вас в кино с первых ролей — в «Противостоянии» Семена Арановича и «Фуэте» Владимира Васильева и Бориса Ермолаева…
— Да, у Арановича я играла Дору-«бульдозер», а в «Фуэте» — околобалетную Крошку. И даже тогда, будучи гораздо моложе, я понимала, к чему прикасаюсь в «Фуэте»… Помню, у нас была ночная съемка в Кировском, ныне Мариинском, театре, и все, кто там был, понимали, что это не просто рядовая съемка, не просто фильм с хорошей темой и прекрасными актерами, а прикосновение к вершине отечественной культуры, к истории русского балета. Екатерина Максимова, Владимир Васильев, Алла Осипенко, Константин Заклинский — это те люди, по которым опознавали и опознают нашу страну, наше искусство… Моего «я» было в том фильме не много, а вот немого восхищения от того, что я тоже вижу этих людей, общаюсь с ними, дышу вместе с ними, счастья — море. И до сих пор я помню все — каждую секунду. Это даже кино назвать нельзя — это просто «золотой фонд» нашей культуры. Это было чудо балета, в котором нам, драматическим актерам, повезло участвовать. А звезды… Они ходили рядом с нами, и все обожали их до невозможности.

— Как вы оказались в такой компании? Вас позвали или вы предложили себя?
— Не дай бог никогда предлагать себя. Это Наталья Владимировна Трощенко — удивительная женщина и тонкий режиссер пригласила меня на эту картину, а потом фильм вдруг законсервировали еще до начала съемочного периода — то ли денег не было, то ли что другое. Картину отложили, а потом Наталья Владимировна умерла, царство небесное. После пришел Васильев, пришел Ермолаев, и я уже работала с ними.

— Ваша Крошка кажется полной противоположностью организованной героине Екатерины Максимовой. Она болтушка и сплетница, такая эмоциональная…
— Крошка… Она просто любила, восхищалась. Говорят, такие поклонницы очень даже существуют. Они есть и в драме — «при артистах», но самые восторженные — в балете. Это фанаты, безмерные любители. Ко мне даже как-то подходили несколько раз в жизни люди такого плана, но я «бегу» от них, «закрываюсь», не даю им возможности сближения. Сама я не фанатик и уж тем более великой себя не считаю — мне такие эмоции чужды, как и эти люди.

Катастрофа — это отсутствие культуры
— Расскажите о фильме «Люди, львы, орлы и куропатки» про Чехова, в котором вы недавно снялись.
— Мое пребывание в этой картине было крошечным, очень для меня душевно приятным. Когда интеллигентные люди снимают кино про интеллигентных людей — это счастье. Чудесный режиссер Виталий Мельников, артисты — Олег Табаков, Кирилл Пирогов, трепетная Светочка Иванова… Табаков меня просто покорил: насколько человек молод, несмотря на возраст, насколько он энергичен, щедр в интересе к театру и жизни… Я была покорена. Такие люди — как острова.

— А как вы относитесь к эпидемии фильмов о великих? То Есенина начнут «полоскать», то Ландау, то Достоевского…
— Помню, когда у дочки был первый спектакль в Учебном театре (она училась на курсе Григория Козлова), я пришла в ужас от зала, полного молодых людей, не имеющих никакого представления о том, что такое театр и как надо себя в нем вести. Когда дали свет на сцене, начался спектакль (а я знаю, какое волнение испытывают молодые актеры) — все переговариваются в зале, ходят, пересаживаются с места на место… И делают это не потому, что им не нравится, а потому, что они привыкли к такому поведению на концертах, в кино, на улице. По культуре зал — ноль! Такое впечатление, что они и не подозревают о существовании Есенина и Достоевского, «кто такое ОфелиЕ», и знать не знают, а о том, что в театре не продают попкорн, страшно сожалеют. Поэтому, если по телевизору им показать (в любом виде) Федора Михайловича, может быть, это их «копнет», заинтересует, поможет им сдвинуться с этой точки бескультурья. А иначе это катастрофа нереальная — отсутствие образования и культуры. Недавно я была на одном спектакле в театре N, где такой же аудитории не отправили со сцены «нравственной телеграммы», где уровень энергетики и культуры зала и сцены был одинаков: колобродила сцена, а зал понимал, что «так и надо»… Это кошмар…

— То есть вам некомфортно среди такой развеселой, колобродящей аудитории?
— Да, не слишком комфортно.

Я больше мама, бабушка, друг
— Вам повезло учиться и работать у Рубена Агамирзяна. А почему вы ушли из Театра им. Комиссаржевской?
— Когда мне пришлось уходить, мы обнялись с ним, и я сказала: «Просто я иду туда, где много работы». На Литейный меня пригласил Геннадий Тростянецкий, и здесь я сыграла столько всего… Как говорится, «только раз бывает в жизни встреча». Оба эти театра стали моими.

— Но сегодня в Театре «На Литейном» вы заняты не много…
— Да, у меня всего два спектакля — по Володину и Островскому, которых я очень люблю. Я абсолютно нежадный человек, да и чувство неудовлетворенности, недостаточности у меня отсутствует. Нельзя же вечно крутить фуэте… Есть молодые, которым нужно играть.

— А в фильме «Фуэте» утверждается, что профессия артиста в том и заключается, чтобы крутить фуэте даже тогда, когда этого не можешь…
— Знаете, я сторонник того, что работать надо столько, насколько позволяют тебе твои силы. Пока они есть, крутим… Очень много сил надо на эту профессию, и сейчас я многое не могу и от многого отказываюсь. Это как спорт — надо вовремя останавливаться. А я себя, к сожалению, уже не ощущаю молодой, запал уже ушел. Хотя кто знает… Сейчас я не могу сказать про себя «я — чайка», я — актриса. Сейчас я больше мама, бабушка, друг…

— Сложилась или не сложилась ваша кинокарьера?
— У меня никогда киносценарии не лежали стопочкой — на выбор (если были параллельно два сценария, я была уже счастлива), но все, что связано с моей киножизнью, я очень люблю и помню любой фильм. Я очень люблю процесс кино, всех людей кино…

— Один из самых запоминающихся сериалов с вашим участием — «Черный ворон», где при интересном сюжете переплетались реальность и мистика. Но роль у вас там была не главная…
— У меня многие роли небольшие. Я рада, что все они запомнились, люди ассоциируют меня с ними. Нет маленьких ролей — это правда, а актеры все — хорошие люди и стараются хорошо играть. Вот недавно я работала с Владом Фурманом над сериалом «Семейный дом», играла очередную судьбу человека… Разве можно говорить о судьбе «большая» или «маленькая»? Судьба есть судьба. Киносудьбу не выбирают, и отношусь я к своей киносудьбе так же, как и к судьбам других людей. Есть актеры, которым просто не повезло, а мне, наверное, повезло. Одна только встреча с Германом в «Хрусталев, машину!» — это может быть счастьем на всю жизнь.

Беседовала Екатерина ОМЕЦИНСКАЯ

В Мой Мир

Опубликовать